И тотчас поспешил он с ней увидеться,
Чтоб над грозящей им поплакать участью.
Нашел ее он на лугу лежащею,
Заснувшей одиноко с горя тяжкого
И бледностью своею белых роз белей.
>335 Она, как будто улыбаясь, слушала
Свист сладкогласный пролетавших ласточек.
В какое изумленье тут пришел Харикл,
Каким внезапным был охвачен трепетом,
Когда увидел он ее во власти сна.
>340 Была она подобна солнцу светлому,
Что озаряет всех лучами вешними.
И вот, неподалёку от Дросиллы сев
(Боялся потревожить он ее во сне),
Заговорил он, не сводя очей с нее:
>345 — Теперь Хариты, о моя желанная,
Твой сон спокойный охраняют бережно
И неусыпно стерегут, чтоб как-нибудь
С тобой не приключилось рокового зла.
О, как ты тихо дышишь, моя милая!
>350 Как сладостно ты будто улыбаешься!
Ты, чьи когда-то были разрумянены
Природой губы, щеки пламеневшие,
И ниже бедер ниспадали локоны,
С какими не сравняться даже золоту.
>355 Молчишь ты, дева, и кругом умолкло все:
Ни воробья не слышно, и прохожих нет,
Нигде ни звука, не шуршит, скользя, змея,
И даже ветер словно перестал дышать,
Боясь тревожить спящую красавицу.
>360 Воробушки — и те уж не чирикают!
И слышно лишь журчанье ручейков одних,
Что в сладком сне мне милую баюкают
И голосом певучим тихо шепчут ей:
«О красотою всею облеченная,
>365 Молчишь, и свежий ветерок с тобой молчит;
Ты спишь, и засыпают ветры буйные,
И ручейки одни лишь всё мурлыкают;
И, коль не слышно, чтоб ты пела, вторя им,
То умолкают все и птицы певчие».
>370 Но ты не спи, прошу я, непробудным сном:
И соловьи, поверь мне, огорчаются,
Когда не слышен им твой голос сладостный:
Ведь слаще меда льется он из уст твоих.
Но вы, мои подруги и помощницы,
>375 Прелестные Хариты милосердные,
Храните, берегите и блюдите вы
И грудь и плечи здесь уснувшей девушки,
Подальше отгоняя мух прожорливых.
Нет на Эрота зелья отворотного,
>380 Помимо Музы с песней утешительной.
Сам Полифем когда-то тяжко ранен был
Стрелой Эрота, грудь ему пронзившего.
Томясь любовным зельем Нереидиным,
Ни в чем он исцеленья не нашел себе,
>385 Помимо песен и свирели сладостной,
Когда со скал высоких море видел он.
[35]Я думаю, и даже в том уверен я,
Что раньше камни полетят по воздуху,
И глыбы адаманта рассекут мечом,
>390 Чем прекратит метанье жгучих стрел Эрот,
Коль не исчезнут красота и зрение.
Стихает буря, хоть и поздно, на море,
Стихают и порывы ветра буйного,
И пламя угасает разъяренное,
>395 Но невозможно бурю и огонь унять,
Коль стрелами Эрота рождены они:
Ведь тают, словно мягкий воск, от пламени
