Мужчина, который стоит все это время рядом со мной, тяжело вздыхает, проверяет мой пульс на кисти, и в этот момент тело меня предает. Стонет и дергается, но это скорее рефлекс.
— Для начала пробудим нашу красотку, — хищно говорит главный.
Антерос, узнала я голос, как же раньше не догадалась-то. Тело постепенно начинает меня слушаться, я пытаюсь поднять руки, но что-то удерживает меня. Открываю глаза, приподнимаю голову и вижу, что мои руки-ноги закованы в кандалы.
Осматриваюсь. Мы находимся на какой-то поляне, вокруг деревья и жуткая темнота со зловещим освещением, пробивающимся сквозь широкие раскидистые кроны. Я лежу на какой-то плоской поверхности, возвышающейся в центре этой самой полянки, а вокруг меня трое мужчин. Тот самый Антерос и двое других, чем-то неуловимо схожих между собой и абсолютно седых, в возрасте. А вот боковым зрением вижу, что слева есть еще кто-то. Вот только вряд ли из их числа. Мужчина привязан к дереву какой-то металлической цепью. Без сознания.
— Рания, — улыбается и произносит мое имя главный среди троицы, — что же ты не позвонила мне? Я ведь так благородно оставил тебе свой номер.
Фыркаю, не могу ничего с собой поделать.
— Видно, не зря не звонила, правда? — киваю на свое уязвимое положение.
Он поджимает губы и отходит, достает что-то из кармана и кладет мне на живот. Горло пересохло, тело замерло. Я узнала свою собственность.
— Полотно Ираиды, ты правильно поняла, — говорит он, чем вводит меня в ступор, но я молчу.
— Ты не знала? — мрачно констатирует он, а затем громко смеется, запрокидывая голову, — какая ирония, не правда ли? Величайший артефакт всех времен находился все это время в руках не оценившей его по достоинству полукровки.
Последнее выплевывает, будто я прокаженная, не имеющая право на жизнь. Сердце гулко стучит, в панике птичкой бьется в грудине.
— Ты сейчас будешь хорошей девочкой, Рания, и не будешь мешаться под ногами, — лениво проговаривает, берет мою руку, достает кинжал.
Я в панике дергаюсь, пытаюсь отодвинуться, но тщетно, силы не равны. Когда острие касается моей кожи и режет ее, боль настолько опаляет мое сознание, что я стискиваю челюсть, чтобы не заорать.
— Призываю ларец артефактов, приношу в жертву кровь Златокрылой!
Громогласный крик оглушает, кровь капает на полотно, марая его, но вопреки надежде в глазах Антереса ничего не происходит. И я вздыхаю с облегчением.
— Не понял, что не так? — рычит другой мужчина, — все по инструкции, кровь Златокрылой, наше произнесенное желание, где ларец?!
