— О-о,— сказал Слава,— ты же великий маляр! А еще отлынивал.
Лешка промолчал. Он вчитывался в только что написанное: «Коллектив строителей управления является отрядом Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи и призван продолжать славные традиции комсомола на Всесоюзной ударной стройке по освоению нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири».
— Хм,— пробормотал Лешка,— серьезная штука.
— Что?
— Да я так, про себя...
Он начал читать другую цитату. Там были слова о том, чтобы стать достойными дел отцов, вписавших яркие страницы в историю комсомола на всех этапах жизни страны. Это были общие, примелькавшиеся слова, но Лешка вдруг вспомнил старую отцовскую анкету и то, как он, тогда еще мальчишка, представил эту анкету фильмом. И мысленно увиделся ему сверкающе стремительный бой «ястребков» в прозрачном небе, и плетью повисшая, перебитая осколком рука летчика Виталия Новожилова, и то, как он, уже инвалид, бухгалтер целинного совхоза, полустаричок-полуюноша, заложив протез за спину и надев боксерскую перчатку на одну руку, выходит на задорный и совсем не дурашливый поединок с парнями. С этими парнями садил батя рощу Комсомольскую, в которой Лешка изливал душу Василию и в которой потом рвал зубами землю и траву, когда узнал о гибели брата...
«Стать достойными дел отцов...» «И брата»,— подсказал кто-то глухо, но явственно. Лешка даже оглянулся. По-прежнему в палатке они были лишь вдвоем. Слава беспечно, играючи вырисовывал буковки на кумаче, насвистывая что-то.
Лешка глянул на витой Славин чубчик, повел глазами по палатке, по печурке с кирпичами, для тепла привязанными к ней обрывком троса, по столам, казавшимся здесь декорацией из какого-то «другого» спектакля, и почувствовал в себе тревогу. Тревожно, неспокойно ему стало оттого, что вот сейчас прочитанные общие, плакатные слова обернулись вдруг реальностью, взбудоражившей память.
Это ведь и впрямь не шутейное дело, если Карданов и другие с ним, придумавшие Устав, начинают все всерьез. Получится ли это? Лешка начал перебирать в уме знакомых ребят. Аннушка... Что ж, этот может вполне. И Слава тоже, и Дим Димыч... Надя Голышева? Она быстро освоилась здесь, активная, вот только брови нахально подводит, очень ей хочется всем понравиться...
— Держи,— протянул Слава расписанный мелком кумач на фанере.— Э, да ты еще только одну цитатку сделал? Зря я тебя хвалил.
— Я сейчас, быстро,— сказал Лешка и пробежал глазами протянутое Славой:
