Я посмотрела в его сторону, секунду раздумывала, затем крикнула:
— Останавливаемся здесь!
— Сейчас поплывем или с рассветом? — спросил Ястреб.
— Сейчас. Может, кому помощь требуется. Готовь шлюпку, — сказала я, а сама спустилась в отсек, где хранилось оружие. Взяв полный колчан стрел, я закинула его на плечо, второй взяла в руку, как и лук. Нож всегда был при мне. Это оружие, с которым я никогда не расставалась.
Кинув взгляд на копье, решила и его прихватить, правда, я не особо могла им управляться. Но оно тоже могло пригодиться. Еще раз окинув взглядом оружие, поднялась на палубу. Ястреб, Захран и Рафила сидели в шлюпке и ждали меня.
Мы ступили на песчаный берег, когда солнце почти спряталось за горизонтом. В воздухе пахло дымом и горящей плотью. Все в ужасе переглянулись, но никто ничего не сказал. Так молча с большой осторожностью мы двинулись вперед.
Достигнув селения, мы ужаснулись. Обгоревшие трупы людей валялись на земле. От домов остались дымящие, кое-где охваченные огнем бревна. Все вокруг было разрушено.
Мы обходили селение, не спеша, стараясь передвигаться как можно тише. Слышались лишь глухие всхлипы Рафилы. Мне было до глубины души жалко девушку. Возможно, в этом селении у нее жили родители или родственники. Скорее всего у нее были друзья и подруги.
Я не знала, как утешить ее. Боковым зрением заметила легкое движение и тонкий скрип. Я резко остановилась. Не торопясь подошла к тому месту, где видела шевеление начала разгребать завал. Из-под земли, весь в саже и пыли вылез человек. Я вначале не могла понять кто это — женщина или мужчина. Длинные грязные волосы, перепачканное лицо, укутанный в обгоревшие лохмотья.
— Рафила? — сдавленно спросил он и закашлялся. Я обернулась и увидела позади себя девушку.
— Марэк, ты жив! — воскликнула она и кинулась его обнимать. — Марэк, а я уже не надеялась свидеться. Как я рада, что ты уцелел, — теперь не сдерживала девушка слез. Она рыдала, не понятно от чего: то ли от радости, то ли от горя, а может от всего вместе. Он, обнимал ее, целовал пересохшими губами волосы, лоб, руки.
Я не стала смущать их присутствием, отправилась к Ястребу и Захрану.
— Это ее возлюбленный? — спросил Захран.
— Не знаю. Может быть, — ответила я таким тоном, словно меня это вовсе не касается. Я заметила в завалах еще шевеление и поспешила туда. Там оказался раненый домашний зверек. Его шерстка была слегка опалена, а лапки обожжены. Я сжалилась над зверьком и взяла его в руки. Он тихонько заскулил, тычась носиком в ладонь, как будто жаловался мне. Я вынула из сумки мазь, подаренную мне старухой, и смазала ею раны. Зверек притих, потом лизнул мне руку. Я прижала его к груди и вернулась к друзьям.
