– Почему? – спросила Сесилия.
– А я совершенно убеждена, что не поеду ни при каких обстоятельствах, – сухо заметила Айрис.
– Мне действительно всё равно, кто будет меня сопровождать, – проговорила Онория, стараясь, чтобы слова её прозвучали не столь язвительно, как хотелось бы. – Я просто хочу выехать как можно скорее.
– С тобой поедет Сесилия, – объявила миссис Ройл. – Я останусь с Айрис и Сарой.
Сара была явно разочарована таким оборотом событий, однако спорить она не стала. А Сесилия вскочила с места с радостной улыбкой на лице.
– Сесилия, поднимайся наверх и скажи Пегги заново уложить тебе волосы, – велела миссис Ройл. – Нельзя, чтобы….
– Прошу вас, – вмешалась Онория. – Я бы хотела выехать сейчас же.
Противоречивые чувства обуревали миссис Ройл, но даже она не могла поспорить, что причёска её дочери важнее самочувствия графа Чаттериса.
– Хорошо, – кисло согласилась она. – Тогда поезжайте. Но чтобы внести ясность. Если он серьёзно болен, вы должны настоять на том, чтобы его привезли сюда на время выздоровления.
Онория была почти уверена, что этому не суждено произойти, но она промолчала, направляясь к двери, за ней по пятам следовали Сесилия и миссис Ройл.
– А также не забудьте напомнить ему, что мы не вернёмся в Кембридж ещё несколько недель, – продолжала миссис Ройл.
– Не вернёмся? – удивилась Сесилия.
– Нет. И так как ты совершенно свободна, то можешь навещать его ежедневно, – тут миссис Ройл запнулась. – Э-э, если лорд Чаттерис того пожелает.
– Разумеется, мама, – Сесилия выглядела сконфужено.
– Также обязательно передайте ему мои лучшие пожелания, – продолжила её мать.
Онория спешно спускалась по лестнице, ожидая карету.
– И скажите ему, что мы с мистером Ройлом молимся о его скорейшем выздоровлении.
– Мама, он, может быть, не болен, – заметила Сесилия.
Миссис Ройл сурово взглянула на неё:
– Но если болен…
– Я передам твои наилучшие пожелания, – закончила за ней дочь.
– А вот и карета, – воскликнула Онория, которая почти отчаялась.
– Запомните! – восклицала миссис Ройл, пока лакей помогал девушкам подняться в экипаж. – Если он нездоров, везите его сюда….
Но карета уже отъехала.
Маркус был ещё в постели, когда тихо дворецкий вошёл и доложил, что леди Онория Смайт-Смит и мисс Ройл прибыли и ожидают в жёлтой гостиной.
– Могу я сказать им, что вы не принимаете гостей? – спросил дворецкий.
У Маркуса было сильное искушение согласиться. Он ужасно себя чувствовал и выглядел, без сомнения, соответствующе. Когда Джимми нашёл его прошлым вечером, он дрожал от холода так сильно, что удивительно, как у него зубы остались целыми. Затем, когда он добрался до дома, им пришлось разрезать его сапог. Что само по себе было плохо, поскольку ему нравились эти сапоги, но к тому же его камердинер действовал с силой большей, чем требовалось, и на левой ноге у Маркуса теперь красовался порез длиной в четыре дюйма.
