Странно, что именно Маркус вызывает в ней такие чувства.
А с другой стороны, вовсе не странно.
Она взяла пирожное из его рук и вопросительно посмотрела на лакомство.
– Боюсь, что у меня нет никаких салфеток, – извиняющимся тоном проговорил Маркус.
– Похоже, от него может быть ужасный беспорядок, – сказала Онория в надежде, что её давний друг поймёт намёк. На самом деле она имела в виду: «пожалуйста, скажи, что ты не станешь возражать, если я засыплю крошками всю твою карету».
– Я тоже буду есть, – заверил её он. – Так что ты не почувствуешь себя одинокой.
Она постаралась сдержать улыбку:
– Как это великодушно с твоей стороны.
– Я убеждён, что это мой долг как джентльмена.
– Съесть пирожное?
– Это одна из моих самых приятных обязанностей как джентльмена, – признался он.
Онория хихикнула и откусила кусочек:
– Бог ты мой.
– Неплохо?
– Божественно. – Она откусила еще. – А под божественным я подразумеваю лучше, чем божественно.
Маркус ухмыльнулся и откусил от своего куска почти половину. Затем, на глазах у слегка удивлённой Онории, он затолкнул в рот оставшуюся часть и расправился с нею.
Кусок был не очень велик, но всё же. Девушка отщипнула еще немного от своей порции, стараясь растянуть удовольствие.
– Ты всегда так делаешь, – сказал он.
Она подняла глаза:
– Как?
– Доедаешь свой десерт медленно, лишь бы помучить всех остальных.
– Я люблю, когда удовольствие длится долго, – лукаво ответила она, дёрнув плечом. – А если тебя это задевает, то это твоя проблема.
– Бессердечная особа, – пробормотал Маркус.
– С тобой – да.
Он снова рассмеялся, и Онорию поразило то, насколько иным он становится наедине с нею. Почти как старый добрый Маркус, который почти что жил в Уиппл-Хилл. Он действительно стал членом семьи и даже принимал участие в их злосчастных пантомимах. Каждый раз он изображал дерево. Это почему-то всегда удивляло её.
Ей нравился тот Маркус. Она обожала того Маркуса.
Но он отсутствовал уже несколько лет, его заменил молчаливый хмурый мужчина, известный миру как лорд Чаттерис. Что было весьма прискорбно. Для неё, но больше всего, вероятно, для него самого.
Онория доела пирожное, стараясь не замечать веселого выражения на его лице, затем приняла предложенный ей платок, чтобы смахнуть крошки с пальцев.
– Благодарю, – сказала она, протягивая платок обратно. Маркус приветливо кивнул и спросил:
– Когда ты…
Но его прервали резким стуком в окно.
Онория выглянула, чтобы видеть, кто это.
– Простите, сэр, – проговорил лакей в знакомой ливрее. – Леди Онория здесь?
