Иеремея же: «Единъ есть, — рече, — Господь всех, иже под небесемь язык», аще бо остави я в своей когождо прельсти, но душа ихъ пред нимь явиться, и тъ судить по деломъ их. Павел же: «Что бо мне, — рече, — внешним судити, но утреним и вы судите, а внешним Бог судить». Утрьни глаголеть в законе, а внешныя — безаконнии языкы. Слышати бо подобаеть Божие имя ныне разлучающимся от телес душам, да и в Последни день въскресше с телесы неблазньно поклоняться Богови, а не им же ныня работаша прельщени бесом, по апостолу глаголюща: «И тогда увидить всяко око, и всякъ поклониться, исповедая, яко Господь Исус Христос в славе Бога Отца един». Но си вси учившеися ведять, — аз же о слепце початую беседу противу силе по въмещению ума въкратце скажю, аще и поимы творящих ми дозрю; веде бо, яко не суть от премудрости, но от грубости сия сказания. Но обаче на основании пророчесте и апостольсте зижем, имуще уголника самого Христа.
Приведену же бывъшу слепцю, быст опытание. «Не добра ли тя, — рече, — стража створихъ моему винограду? То почто его еси окрал?» Отвеща ему слепець: «Господи, ты веси, яко аз слепъ есмь и не вижю без водящаго мя камо ити, и не веде ни единого места, аще и хотелъ бых. Ни чюх же никого же минующа мене враты, да быхъ крепко въ след его въпил. Но мню, господи, яко хромець есть крал». Вижь ложное ныне спирание души пред Богом и клеветание на тело.
Т. Сице же есть душевъны глагол: «Господи, аз Духъ есмь. Да ни ясти ни пити хотел есмь, ни чьсти ни славы земныи искалъ есмь, ни телесное не разумех похоти, ни дьяволи створих воли, — но та вся тело есть створило!»
Тогда повеле господин блюсти слепца во укромне месте, идеже сам весть, дондеже придеть сам к винограду и призоветь хромца, и тогда судить обема.
Того ради до второго пришествия Христова нест суда ни мучения всякой души человечи, вернаго же и невернаго. Веруите же в правду въскресению человечьскых телес. «Послеши бо, — рече, — Дух свой, и съзижються, и обновиши лице земли». В Иезекили бо нам въскресения надежю показал есть.[331] «Прорци, — рекъ, — сыне человечьскъ, на мертвыя сия кости, да будуть на них телеса и опнется на нихъ кожа, да придеть Дух от четырь ветръ и внидеть в мертвыя си, да оживуть!» Се же все самъ Творець действуеть,[332] не инако чина превращая, но инако исконное дело свое понавляя. Преже бо созда тело Адамле, ти потомъ вдуну душю. Тако во утробе женьстей: перво от семени зижет тело, по пяти месяць творить душу. Во крещении же первое поражаеть водою, потомь же обнавляеть духомь от тленья греховьнаго. Тако и в Последнии день: первое обновить землю и сбереть персть человечю и съзижеть всех нас телеса в мегновеньи ока, потом душа наша в свою когождо внидуть храмину, — по Павлю глаголющю, яко сам Господь в гласе архангелове, в трубе Божии сниде с небеси, и мертви о Христе воскреснуть преже, потом же и мы живии. Кто суть мертвии? Вси языци, не бывъше под Божиимь законом, ни приимше крещенья. «Елико, бо, — рече, — безаконьно съгрешиша, безаконьно погибнуть». Живыя же крестьяны нарицаеть. Вижь всехъ человекъ телесем въскреснути и веруим Павлову послушеству, словесем Господним глаголющем: «Иже ли не створить искони Богом создана человека, то не разумееть и крещениемь в живот порожена; тем же и не чаеть последняго с телесы въскре-сения въстающим всемъ человеком в бесконечны живот — овемъ в честь и славу, овемъ в студ и в муку». Но да и прокое речем.
