Пишет бо евангелистъ: «Иуда роди Фареса и Зару от Фамары, Фаресъ же роди Есрома, Есром же роди Арама, Арамъ роди Аминодава, и Аминодавъ роди Насона, Насон роди Салмона, Салмон роди Вооза от Рахавы, Воозъ роди Овида от Руфы, Овидъ роди Иессеа, Иессеа роди Давыда царя».[256] Матфей и Лука, чистаа евангелиста, яве показаста, яко от Давыдова племене единочадое Слово Божие родися, от чистыа Девица, Христос Богъ нашь. Матфей убо от Давыда Соломоном сводить Иосифа, обручника Мариина, Лука же — Нафою.[257] Иосифъ же от Давыдова исходя племене, правдивь сый, яко ему сведетелствуеть святое Евангелие, да не бы чресъ закон святую Деву обрет, привел, аще не бы от сего знамениа исходила.
Подобаеть же ны и се ведети, яко бяше закон: мужу умершу, сего брату умершаго жену его пояти себе жене и воставити племя брату своему; да убо видим: еже по естеству втораго рожешаго бяше, по закону же — умершаго. И от пленица убо Нафовы, сына Давыдова, Левгия роди Мелхию и Панфира, а Панфиръ роди Варпаифира, сице ся зовуще, Варпаифиръ роди Акима, Аким роди святую Богородицю. А от пленица Соломоновы, сына Давыдова, Матфанъ име жену, от неаже роди Иакова; умершю же Матфану, Мелхий, от колена Нафова, сынъ Левгиинъ, братъ Панфиров, поять жену Матфаню, а матерь Ияковлю. И роди Ильа и быста единоматерьца Иаков же и Илиа, Иаковъ от колена Соломонова, и Ильа от колена Нафова. Умре же Илий без детища, и поятъ Иаков, братъ его, иже от колена Соломонова, жену его, ти въставит семя брату своему, и роди Иосифа, да Иосиф есть естеством сынъ Ияковль, по закону же — Ильинъ, иже от Нафы. Иаким же чистую и хвалы достойну Анну поятъ жене, от неяже родися пречистаа девица, владычице наша Богородица и присно деваа Мариа, от Давыда племене сводима, от неяже родися истинный Христос Богъ наш. То аще Мариа от Давыда, яве и Христос от Давыда племене есть; то аще от Давыдова племене есть, то аще от Давыдова, то и от Фареса; аще ли же от Фареса, то воистинну от Июдина колеена восия Господь нашь, якоже и святое Евангелие глаголеть. Аполинариево безумство[258] стыдится глаголати о совершенемь и воплощении и въ человечьнемъ истоваго нашего спасениа якоже видети стыдящася и мняща: грех есть прилагати къ Спасу Христу. И сему без греха на се пришедшу,[259] и приимьшу рабий образ,[260] и на угашение греховныа силы въчеловечишася, всяко бо: идеже Богъ, то несть греха, то чим может осквернити скверныи бо ино развий греха. Сего ради самовидьци мнози и работници Христови бывше съ всем дерзновением поведаша, плотнаго ради ничтоже мнимаго хулна не пытающе, и теми наказающе.
