С помощью специальных трубок старик слил жидкость из-под стекла, а потом открыл емкость и аккуратно извлек зародыша. Алхимик положил существо на подобие глины и быстро убрал колбу со стола, освободив рабочую поверхность.
А потом он закрыл глаза и сосредоточился на потоках магии, направляя их в нужное место. Они стекались в его коморку, подхватывали другие и тащили за собой, словно разматывая большой клубок. Магия копилась вокруг Фуста, готовая к использованию.
Она не переставала течь, потому что была повсюду. Она скапливалась в избытке, и вскоре…
Вскоре в комнатушке возникла магическая аномалия, призраком маячащая в воздухе. За ней появилась вторая, третья, четвертая. Фуст, не открывая глаз, дернул уголками рта. Конечно же он предусмотрел это, работа с таким количеством магии не могла пройти без них.
Алхимик раскинул руки в стороны и наморщил лоб. Аномалии стали исчезать одна за другой, и та избыточная магия, из которой они были сотканы, наполняла тело Фуста. А он же направлял ее в работу.
— Главное — вовремя остановиться, — промелькнуло некое эхо мысли в голове алхимика, — а иначе будет плохо…
Но жажда денег и самолюбие заставляло идти на риск. Фуст не мог совершить провал. Провал — позор не только для всех идиотов, окружающих его (с точки зрения старика все вокруг были идиотами), но и для него самого.
Работа продолжалась и была близка к своей кульминации.
А вот для Энри Твердолоба работа только-только закончилась. Наконец-то можно было покинуть склад магазинчика «Колбы» на Улице Горелых Фитилей. Работа Энри особой умственной нагрузки не требовала, но зато могла изрядно трепать нервы. Каждый раз, когда ему казалось, что неожиданный шум — это звук бьющейся колбы, нервная система теряла прочность. Вот на кассе, там было другое дело — не отвлекаешься на звуки, и не боишься, что тебя уволят. Просто стой себе, говори с клиентами и бери деньги.
В общем, каждый день, когда смена заканчивалась, для нервов Твердолоба наступал самый настоящий курорт, на котором можно было не так остро реагировать на незнакомые звуки.
Время было уже послеобеденное, но этого самого обеда у Эрни не было. Он заскочил в какую-то забегаловку, быстро и дешево перекусил, а потом вновь вышел на подогретые солнцем улицы.
Недавно выданная зарплата не давала покоя, и руки чесались потратить ее хоть на что-то. В голове Эрни даже не было мысли о том, что работать должен не только он, но и деньги, им получаемые. Для Твердолоба и многих других жителей Златногорска представление о круговороте купюр в природе выглядело примерно так «получил — потратил». Звено «вложил» отсутствовало из-за того, что его посчитали лишним.
