Ля’Сахр довольно быстро дошагал до дома, изрядно вспотев. Он включил магический свет щелчком пальцев и направился на кухню, которую, если судить по размерам, скорее стоило назвать погребком. На столе стояли пустые стеклянные баночки и грязные кастрюльки.
Молодой человек вытащил покупку из кармана и поставил на стол. Уровень леденцов в банке не снизился ни на дюйм. После этого он порылся в одном из кухонных ящиков, погремев посудой, и извлек чистую кастрюльку. Ля’Сахр подхватил коробок спичек, валяющийся на столе. Юноша извлек спичку и, увеличив пламя с помощью магии, развел на плите огонь. Тот заметался в своей клетке, постепенно нагревая металлическую решетку, которая, собственно, и представляла собой плиту.
Двигаясь с атлетической легкостью, Ля’Сахр взял банку с карамелью и высыпал все леденцы в кастрюльку. Те со звоном похоронились на дне. После этого посудина отправилась прямо на плиту, где стала подогреваться, казалось, пламенем дракона, сидящего где-то внизу. На самом же деле, все было намного проще.
Юноша полез в кухонные полки и, покопавшись там, как воришка в сокровищнице, извлек несколько скляночек с чем-то жидким и сыпучим. Пахли емкости приятно, и в них явно не было ничего алхимического.
— Так, немного для аромата… — красный порошок отправился прямиком в кастрюлю, присоединившись к агонии карамели, которая постепенно плавилась, заполняя все предоставленное ей пространство.
Ля’Сахр немного помешал смесь, а потом продолжил рыскать в полках, иногда отвлекаясь на уборку ненужной утвари в сторону.
Карамель плавилась, огонь пожирал древесину, а баночка с красным порошком продолжала стоять открытой. И если бы кто-нибудь понюхал ее содержимое, то понял бы, что никакого запаха нет. Не говоря уже о вкусе.
Утро постепенно сменяло день, а тот торопился отдать свой пост вечеру, как очень уставший работник, спешащий побыстрее закончить смену и успеть домой к любимому сериалу. Городские улицы пустовали — ну, практически. Люди были либо на работе, либо мило дремали дома, как следует перед этим поев. Златногорск продолжал светиться, но еще не как слиток золота с вкраплениями бриллиантов, а как стеклышко. В свечении этого не было ничего особенного и роскошного. И цвета города были намного более приглушенными — он выглядел как репродукция шедевра великого художника, выполненная самыми дешевыми и бледными красками.
Чайки кружились, а вместе с ними над городом витали мечты, которые и не догадывались, что когда-то, и даже относительно скоро, станут частью реальности.
