скале, и она даст из себя воду». Не нужно было ничего делать, кроме как показать знамение благодати (священства, вмешивающегося от имени Бога в благодати, которой Он облек свою власть) и сказать слово, и все нужды народа будут немедленно удовлетворены. Это не была точно та же благодать, которая сопровождала народ от Чермного моря до Синая, не было это также властью, наказывающей грех, но это была священническая благодать, имеющая знание о грехе и о нуждах, восстанавливающая народ от осквернения первым (т. е. грехом) и получающая все то, что отвечало последним (т. е. нуждам).
Грех Моисея против Бога
Но Моисей, взяв по повелению Бога расцветший жезл, недовольный мятежом народа, думает о своей власти и об их мятеже; он не понимает намерений благодати и говорит опрометчиво: «Разве нам из этой скалы извести для вас воду?» Раньше он говорил: «А мы что такое, что ропщете на нас?» (Исх. 16,7). Восстание народа и презрение к его собственной власти воздействуют на ум Моисея сильнее, чем разумение благодати Бога. «И ударил (Моисей) в скалу жезлом своим». В первый раз [Исх. 17,6] он должен был это сделать. Христос, скала, должен был быть поражен, чтобы вода могла выйти во благо Его народа, но не могло быть повторения этого действия.
Бог освящает себя в благодати
Теперь, при священстве, нам нужно только говорить согласно живой силе этого священства, учрежденного Богом, и в благодати есть ответ на все наши нужды. Плоды и цветы этого жезла Аарона будут, если я могу так выразиться, испорчены, если им ударять; здесь представлена другая мысль. Моисей не освятил имя Бога, он не придал достаточного значения тому характеру, который принял Бог. Он не почтил Бога в том положении, которое Он соблаговолил занять, но Бог освящает себя еще в большей степени, действуя в благодати и утоляя жажду народа несмотря ни на что. Моисей прославил себя, и перед Богом он был уничижен. Он не сумел отказаться от положения, в которое он был поставлен, чтобы быть в согласии с мыслями изобильной, суверенной и благой благодати своего Бога, превосходящей в сострадании справедливость и власть, под которую Он поместил свой народ. Однако Бог не оставляет своего бедного служителя. Как же мы незначительны по сравнению с Его благодатью! Только благодать священства может довести до конца в странствовании через пустыню такой народ, каким являемся мы.
Но странствование по пустыне подходит к своему завершению. Теперь речь идет о врагах, которые сопротивляются тому, чтобы оно окончилось и чтобы народ вошел в желанную землю, в эту обетованную землю, к которой он так долго стремился. Едом, исполненный зависти, не хочет позволить ему сократить путь. Израиль сворачивает от них в сторону. Есть люди, которые противодействуют нам и от которых нам следует свернуть в сторону из-за каких-то внешних отношений, существующих между ними и нами, хотя они движимы непримиримой ненавистью; мы должны уметь отличать их. Бог осудит их, когда придет Его время; наша рука не должна быть на них. Что касается врагов Бога, они должны быть и нашими врагами; там, где власть врага очевидна, это война Бога. Но мы встречаем на пути и тех, кто происходит из источников обетования, хотя они — по плоти и характеризуются плотью. Мы предоставляем их Богу: это Его право судить о них. Повод для вступления в войну не явен, и она не была бы законной для народа. Но вот умирает и Аарон. Служение приобретает в конце другой характер.
