Крепко затянув пояс халата, прошла на кухню. Олег сидел за столом, над тарелкой с ереванской толмой.
— Как там? — замирая, спросила я.
— Жив. В коме. На вертолете… да, наверное, уже доставили — в область. Французское гражданство… — ответил он, будто с облегчением откладывая нож и вилку в сторону.
— Это хорошо? — напряженно спросила я.
— Ну… внимательнее точно будут, — пожал он плечами.
— Алеша уснул, — появилась в дверях Ольга, — ты почему не ешь? Ира, а вы будете?
— Да, спасибо, только чуть позже, — кивнула я, — Олег, что говорят врачи?
— Что все плохо, — честно ответил он, — и нужно готовиться к худшему. Кровь у него и так — говно, а яд еще и разлагает там что-то… тромбоциты, сосуды? Много яда — вызревшего и… экземпляры были крупые. Все плохо, Ира. Но пока еще жив. Сказали — это уже хорошо. Странно хорошо.
— Странно хорошо?! Зачем, Олег? Зачем ты прикармливал его фотками Анжика?
— «Прикармливал»? — вскочил он из-за стола и забегал по кухне: — А он не имел права видеть даже ее фотографии? Потому что когда-то тебя обидел? Он попросил, я выслал! И это нормально — он отец, бл*дь! Ненормально, когда вообще насрать — есть эти дети или нет их!
— Олег… — тихо заговорила Ольга, присаживаясь рядом со мной.
— Оля… или выйди или не мешай нам, — попросил он ее. Именно попросил — не рявкнул.
— Я хотела сказать — ты никогда не ругаешься. Значит… сейчас тебе очень плохо. Может, накапать успокоительного? — спокойно объяснила она, но поясок халата теребила — тоже нервничала.
— Накапай, — улыбнулся вдруг ее муж, — грамм по сто для начала — нам всем.
Она плавно поднялась и пошла к кухонным шкафам.
— Я — пас, — подняла я руки, — почему ты не сказал мне, Олег?
— Зачем? — просто спросил он.
— Не знаю… — растерялась я, — ты общался с ним все это время?
— Та-ак, — присел он напротив, — наверное — да, нужно говорить. Тогда слушай! Перед тем, как съе*ать…
— На, Олежка, — сунула ему в руку простую стопку Ольга, — тебе не идет, чуточку придержи язык.
— Извини… Простите, девчонки. Черт-те что творится — не верю! Все нормально и вдруг… просто не верится, проснуться хочу, — опрокинул он в себя стопку и стукнул пустой о стол. Ольга пригубила из своей.
— Ладно… перед тем, как уехать в Москву, он зашел к нам. Оставил для тебя деньги.
— Дома были деньги — не так много, но были.
— Я не знаю, Ира. Просто рассказываю… его накрыло. Я слышал, что так бывает. Сам не испытал — Бог миловал. Но говорят, что бывает и ломает так, что готов руки лизать, как преданная собака, ноги мыть и воду пить, как говорится. И это неподконтрольно, мимо мозга совершенно.
