Глава 2. Путешествие с платформы «Девенпорт»
Уже больше четырёх с половиной лет прошло с того утра, когда Джерард Киттлер едва не совершил самую ужасную ошибку в жизни, но Фор-стрит за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же одинаковыми кирпичными домами с их пыльными садиками и освещало те же самые три медные двойки около входной двери аппартаментов Киттлеров; сквозь распахнутые занавески оно пробиралось в гостиную, оставшуюся неизменной с того вечера, когда инспектор Киттлер подписывал пергамент для гостьи в костюме трёхвековой давности.
Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Пять лет назад на фотографиях был запечатлён, в основном, пушистоволосый светловолосый ангелочек в бело-розовых платьях, но с тех пор Эрин Киттлер выросла. Теперь из рамок смотрела девочка с волнистыми тёмно-русыми волосами до плеч, сидящая на своем первом велосипеде; ребёнок неопределённого пола, на фоне утёса, мрачно утирающий рукавом куртки свой первый разбитый нос; дочка, катающаяся с отцом на лошади; ухмыляющаяся девочка с разбитыми коленками и пистолетом около полицейской машины (приглядевшись, можно было заметить характерную жёлтую маркировку охолощенного оружия).
Ничто на этих фотографиях не говорило о том, что у Эрин Киттлер есть мать или другие родственники.
Нельзя сказать, чтобы юную мисс Киттлер это огорчало. В настоящий момент она крепко спала, хотя спать ей оставалось недолго. Папа уже давно проснулся и подходил к её двери, так что через мгновение утреннюю тишину прорезал громкий решительный голос:
– Как?! Ты всё ещё валяешься в постели, ленивый чёртенок?!
Эрин вздрогнула и проснулась. Отец продолжал барабанить в дверь.
– Живо вставай да займись делом!
Девочка поморщилась. С одной стороны, желание валяться в кровати ещё пару часов никуда не делось. С другой стороны, она знала, что если отец поднимется наверх второй раз, то ей точно прилетит подзатыльник. Шуточный, конечно – настоящий она получила лишь единожды, решив покататься на соседском велосипеде. С тех пор Эрин чётко уяснила, что во-первых, чужое брать нехорошо, а во-вторых – что если и была вынуждена взять, то попадаться уж точно нельзя.
Вторую часть этого жизненного урока объяснила тётя Рейчел, которой Эрин пожаловалась спустя неделю. Тёте, судя её рассказам – а она никогда не врала – в детстве вообще часто давали подзатыльники, а иногда даже и пороли крапивой, каждый раз, даже когда маленькая тётя Рейчел просто ленилась. «И как это ни удивительно», – говорила тётя, – «один тогдашний подзатыльник больше способствовал ускорению движений и незамедлительному выполнению всех дел, которые надлежало выполнить, чем большая кружка крепкого бразильского кофе в настоящее время!»
