Но радость оказалась преждевременной. Едва кучер поднял шестерик в галоп и съехал с дороги, карету начало раскачивать так, что желудок поднялся к горлу. Меня швыряло, словно щепку во время морской бури, и эта мука не прекращалась ни на мгновение. Ужасный скрип и грохот, от которых разболелась голова, привели меня к мысли, что слова лорда Ролло могут стать пророческими. Мне ясно представлялось, как налетев колесом на камень, экипаж начнет рассыпаться на ходу.
Наверно, в такой тревожный миг не стоило думать о плохом, ведь рано или поздно худшие опасения начинают сбываться.
Я услышала жуткий треск, похожий на тот, что раздается сквозь вой ветра, когда ураган ломает ствол дерева, карета накренилась, начала заваливаться набок, и у меня потемнело в глазах...
Приоткрыв глаза, я увидела над собой бледное лицо лорда Ролло, на котором неровными пятнами лежали багровые отблески заката. Это было одновременно и жуткое, и завораживающее зрелище, удивительное сочетание красоты и чего-то запредельного, колдовского.
— Она очнулась, — осипшим голосом сообщил капитан.
— Хвала всем небесам и рекам! — обрадовался лорд Орендрел.
— А я предупреждал, что эта безумная затея добром не кончится... — Хранитель Севера погладил мои волосы.
Он сидел на траве, прижимая меня к себе и стараясь выдавить обнадеживающую улыбку.
— Со мной все в порядке... — прошептала я как можно бодрее.
— Голова не болит? Не кружится? — заботливо поинтересовался изгнанник.
— Нет, — Моя ладонь легла на широкую грудь эльфа. — Не тревожьтесь... Кажется, со мной случился обморок... И я плохо помню, что произошло...
— Обморок?! — громогласно переспросил лорд Орендрел. — Так у нас есть лекарство! Настойка вереста! Скорее, дай ей понюхать!
Капитан ничего не успел возразить, потому что комендант с ловкостью фокусника всучил ему маленькую фляжку. Лорд Ролло зубами вытащил пробку, выплюнул ее и жадно присосался к узкому горлышку. Резкий запах тимьяна, груши, пряностей и терпкий аромат, напоминающий черемуху, защекотали ноздри с такой силой, что я едва успела прикрыть рот и оглушительно чихнула, согнувшись всем телом.
— Простите... — мой жалобный писк вызвал у капитана искреннюю, благодушную улыбку; он наконец расслабился, окончательно убедившись, что никакая опасность мне более не грозит.
— Я рад, что все отделались испугом, — тихо сказал Хранитель Севера. — Но экипаж мы вряд ли сможем починить. Придется ехать верхом, навьючив лошадей.
