Одним ударом по лицу Руслан сбил его с ног, размахнулся и по рукоять воткнул шпагу в плечо, чуть выше подмышки, намертво пригвоздив врага к валуну.
Маркиз зарычал звериным воплем, но это было лишь началом сладкой мести. Граф сгрёб в левый кулак корни его волос, яро замахнулся правым, и очень долго не мог остановиться. Месть пьянит больше коньяка. Потом со всей жёсткостью задрал к небу помятое лицо, едва не положив вражескую голову меж лопаток.
– Ну что, мразь? – с удовольствием безумца зашипел он. – Чего ты не ухмыляешься?
– Э-э-это уже сли-и-ишком, граф! – угрожающе протянул измученный маркиз.
Руслан очень постарался, чтобы его физиономия была максимально похожа на спину изувеченного мальчика, но только испачкал руку детской кровью. Вместо побоев и кровавых ручьёв лицо и плечо маркиза приняли несвойственные живому организму коричневые оттенки, и с особо повреждённых мест осыпалось нечто, напоминающее осколки глинянной статуи.
Снова бил воющий ветер, просачивался между де Руссо и валуном в попытке войти в его спину, чтобы вновь вырваться воздушными крыльями, но только теребил одежды и волосы противников.
Тогда маркиз набрал в грудь больше воздуха, и Руслан вдруг ощутил отвратительное склизкое скольжение между пальцами. Вместо волос на некогда белёсой голове теперь извивались сотни тонких, как проволоки, белых змей. Они переплетались в узлы, размазывали по руке омерзительную желтоватую слизь и, точно резиновые, тянулись зубастыми пастями к лицу графа.
Он отдёрнул руку и отскочил.
Де Руссо подобрал под себя ноги, чтобы встать. Грубый рывок, и валун разлетелся на куски. Следующим движением он вырвал из плоти шпагу и вышвырнул так, что она взлетела в воздух и унеслась далеко в лес.
Выпрямлен, руки опущены по шву, проткнутое насквозь плечо напоминает узкое дупло в дереве. Ни капли крови. Он стоял, низко склонив голову, склизкие гады скрывали лицо, запутывались в тугие клубки и раззивали пасти в сторону Волхонского. Ветер заточил нечеловека в воздушную воронку и всё усиливался.
Сколько прошло мгновений, Руслан не понял, но вскоре заметил, что щель в плече маркиза начала срастаться одним за другим рыже-коричневым слоем. Глиняные осколки – или что-то типа того – больше не сыпались с опущенного лица. Прямо на глазах это неизведанное творение природы таинственным образом исцеляло свои раны.
Оружия под рукой нет, вражеская катана тоже далеко. Кровь уже не так закипает, как минуту назад, и теперь граф не решался кидаться в бой с пустыми руками.
