Что это – пьяные галлюцинации? Белая горячка? Уже сталкивался, но после просыпался дома или у Гайдарова. Да, бывали случаи пробуждения на скамье беседки, в конюшне, на медвежьей шкуре перед камином, ещё и не в самом пристойном виде. Светские рауты неоднократно заканчивались для него в курительной комнате, в чьей-то спальне и даже за столом, но в обществе это обычное дело. Кого этим удивишь? А вот в дикой пещере просыпаться как-то ещё не приходилось.
Граф взял в руку свой треклятый крест. Камень как камень. Тёплый от его тела, шершаватый, верхушка плавно сливается с цепочкой, и невозможно понять, где заканчивается камень и начинается серебро. Высеченная на нём женщина была как живая. Тончайшие изгибы, чёткие черты страдальческого лица, миниатюрные пальцы. Как такое можно сделать человеческими руками? Почему распята именно женщина, и чем она заслужила столь мучительную казнь, которую отменили много веков назад? Этот предмет определённо что-то символизировал.
Однако не это сейчас главное. Слух вернулся, и голова больше не болела, даже шишки не осталось. Руслан сидел на мягкой перине из лиственных веток в абсолютно сухой одежде и чувствовал себя здоровым и полным сил. А значит, пора выбираться отсюда.
Граф поднялся на ноги, поразминался, дабы убедиться, что действительно невредим, не без опаски заглянул в лицо застывшего мрака и сделал шаг навстречу неизвестному.
– С добрым утром, Руслан.
Он едва не подпрыгнул от неожиданности. Возле костра, на том месте, где минуту назад не было ни души, стоял человек в длинной мантии и взирал на графа из-под накинутого капюшона. Его голова была низко опущена, и рассмотреть лицо Руслан не смог.
Несмотря на испуг, граф не растерял манер и гордо спросил:
– Кто вы?
Ответ пришлось хорошенько переварить.
– Я тот, кто спас тебя и поможет тебе выжить дальше. Остальное тебе знать пока не нужно.
– Вот как?
Граф осмотрел неподвижного человека и попытался отыскать взглядом место, откуда он мог сюда прийти.
Не нашёл.
– За спасение, конечно, готов поблагодарить. Назовёте своё имя?
Незнакомец отвернул голову, и теперь смотреть оставалось только на кончик носа.
– Пока не назову. Ради твоей же безопасности.
И больше ничего не добавил.
Руслана стало распирать раздражение. Неприкрытое увиливание от ответов ещё как-то можно пережить. А вот то, что этот непонятно кто упрямо обращается к графу на ты, ещё и с неслыханным чувством превосходства, могло бы послужить поводом для серьёзной ссоры и даже дуэли, будь они на людях. Однако Волхонский и здесь сохранил лицо.
