Первым делом он принялся за подарок Тучнина. Толик не подвел: станок был вполне годный. Оставалось его перебрать, отшабрить, сменить подработанные подшипники и сальники. Наконец-то руки, казалось, онемевшие от вынужденного простоя, получили долгожданную нагрузку. Рабочие молча потеснились, дали ему место рядом, и работа пошла еще скорее и жарче. Виктор понял причину их необыкновенной активности: ко времени его приезда на место уже были бурстанок и электрощит, приборы и гидравлика в комплекте, за генератором уехал Заливако. Буровую перевезли подальше от грешного места, и никаких угольных «протекторов» или жуткой окалины не оставалось в помине. Хоть на этот раз планы полностью совпали с действительностью! И ребята, еще позавчера утром растерянные и подавленные, теперь поверили в успех ремонта. А значит, и в него, Виктора Лунева, поверили. Мастеру передалось их состояние, когда он разворачивал новенькие запчасти и вытирал с них солидол: И папиросная бумажка на амперметре или масляная пленочка на шестерне убеждали в возможности победы гораздо лучше всяких слов, они были вещественны и обещали в скором времени превратиться в буровую.
Сегодня бригада так же стихийно и так же решительно — любой ценой! — была готова спасти вышку, себя, своего бурмастера, как и в ночь пожара.
Лунев работал с неистовством, не замечая мороза, времени, голода, выражения лиц, не видел даже, кто рядом с ним. Рядом была бригада, а кто из бригады подал ему ключ или расконтрил гайку, было совсем не важно. Мастера охватило счастливое забытье, ведь каждый демонтированный узел — шаг к спасению. А работать Лунев умел! Бывало, он вместо объяснений брался за работу сам — это было гораздо проще, чем объяснять.
Команду «На обед!» Эдуард Постнов повторил трижды.
— Да не заходись ты так! — бригадир ласково обхватил Виктора за плечи — такое было не в духе Эдуарда. Мастер и сам понимал, что нужно пообедать, осмотреться, но за «последней» операцией следовала еще «последняя», и оторваться было физически невозможно.
На лице Постнова впервые за два года, сколько они работали вместе, не было его обычной ухмылочки, которая не покидала его даже во время пожара.
— Что это вас всех сегодня прямо не остановишь? — улыбнулся бригадир. Он уже пообедал и теперь смачно, с аппетитом закуривал. Губы его были ярко-алыми от еды.
— Не могу. Сам хочу остановиться и не могу!
— Гайки вертеть и мы можем, — опять осклабился Постнов, серьезность мелькнула и пропала. — Ты лучше включай мозговой центр.
