— Вы хорошо помните обстановку.
— Еще бы. Мне периодически приходится нести вахту, — ответил я, — а вахтенный должен знать, что происходит вокруг. Тем более, что наш корабль бывает в этом районе довольно часто.
Танюшин подошел к столу и достал из ящика логарифмическую линейку. Быстро и ловко что-то вычислив, он прочертил на карте линию, уткнув ее в край берега:
— Учитывая курс, скорость ветра и течения, можно предположить, что шлюпка шла в направлении бухты Прозрачной.
— Похоже, что так… Да, вы точно все рассчитали.
Танюшин усмехнулся:
— Я хоть и не вахтенный офицер, но этим премудростям тоже когда-то обучался.
Я еще раз посмотрел на карту. Бухту Прозрачную я знал довольно хорошо. Вода в ней почти всегда была кристально чистой, с утеса, как сквозь стекло, можно было разглядеть водоросли и даже рыбу.
— Завтра утром я поеду туда, — сказал Танюшин. — Вам необходимо будет поехать со мной. Не возражаете?
— Нет, конечно. Но что я там буду делать?
— Скажите, вы смогли бы опознать ту шлюпку?
Я немного подумал и покачал головой:
— Вряд ли. Все-таки ночь была, шторм...
— Несмотря на это, если мы ее найдем, вы должны будете осмотреть ее, — сказал Танюшин и сел за стол. — А сейчас поговорим о другом, но я должен предупредить вас заранее: все, о чем здесь будет сказано, должно остаться между нами.
— Что ж я не понимаю?
— Мой долг — предупредить, — сухо отрезал Танюшин. — Проанализировав с товарищем Скосыревым ход вашей работы, или, как вы ее называете...
— Диссертации, — усмехнулся Скосырев.
— Пусть так. Мы пришли к выводу, что сбор материала для вашего доклада каким-то образом совпал с непонятной деятельностью неизвестных нам лиц. Посудите сами! Вы ищете фотографию Петрищева, а она все время ускользает из ваших рук. Вы пытаетесь собрать документы, а они исчезают в неизвестном направлении…
Мне пришлось перебить Танюшина:
— Более того, я встретил свидетеля взрыва на складах, некоего Гужву, но он тоже оказался не свидетелем и не Гужвой, а вообще непонятно кем.
— Вот как? — заинтересовался Танюшин. — Может, это просто череда случайностей?
Я пожал плечами. У меня возникли смутные подозрения, но я никак не мог сопоставить все факты, чтобы сделать однозначный вывод.
Не дождавшись моего ответа, Танюшин продолжил:
— Возможно, это были случайности, если бы не несколько важных обстоятельств. Во-первых, в Волногорске никогда не было никаких складов с боеприпасами...
Я готов был услышать все, что угодно, но только не это. Новость поразила меня, и поразила, признаться, неприятно.
