Устроившись у борта, я немного успокоился и, призадумавшись, пожалел, что так круто обошелся с Галкой, но вернуться к ней я уже не мог — я должен был увидеть Скосырева.
В Волногорск мы приехали затемно, но, несмотря на это, я немедленно пошел к капитану третьего ранга. Увидев меня, он обрадовался:
— А-а! Ну, вот и пропащий. А вас уже по всей области ищут, вовремя вы прибыли.
Одевшись, он повел меня к троллейбусной остановке.
— Куда мы едем? — спросил я.
— Увидите, — лаконично ответил Скосырев.
Мы вышли из троллейбуса на Якорной площади и направились к серому зданию, на входе в которое висела табличка:
«Управление государственной безопасности».
Я удивленно посмотрел на заместителя командира по политчасти. Он улыбнулся и, взявшись за дверную ручку, пригласил:
— Прошу.
По тому, как быстро нам выдали пропуска, я понял, что нас ждали. Пройдя мимо дежурного, мы поднялись на второй этаж, и Скосырев постучал в дверь, обитую черным дерматином.
— Войдите, — раздалось в ответ.
В комнате с широкими окнами за небольшим письменным столом сидел мужчина с волевым лицом в светлом сером костюме. Поднявшись навстречу, он подал мне руку и коротко представился:
— Танюшин.
Со Скосыревым они, видимо, были знакомы, потому что ему он своей фамилии не назвал.
Мы сели за стол. Танюшин отложил пачку бумаг и внимательно посмотрел на меня:
— Товарищ Шпилевой! Мы пригласили вас по очень важному делу.
Лицо его смягчилось и стало, как будто, давно и хорошо знакомым. Скованность моя постепенно проходила.
— Скажите, что вы можете сообщить по поводу этой радиограммы? — Танюшин подал мне лист бумаги.
Я пробежал по нему глазами и понял, что это донесение командира нашего корабля о шлюпке, замеченной нами со щита. В нем также сообщались примерные координаты и то, что из шлюпки нам не ответили.
— Да, это правда. Шлюпку видели все — и я, и мои товарищи.
— В котором часу?
— Около четырех.
— А вы уверены, что в шлюпке были люди? — спросил Танюшин.
— Конечно, там был один человек. Нам даже показалось, что он слышал наши крики.
Побарабанив пальцами по столу, Танюшин встал и подошел к карте, завешенной темной шторкой.
— Итак, вы заметили шлюпку примерно здесь?
— Да, — ответил я, тоже подойдя к карте.
— Не помните, каким был в тот момент ветер?
— Балла три-четыре. В четыре часа он уже начал стихать и дул от норд-веста.
— А течение?
— Здесь оно холодное. По часовой стрелке скорость была узла два. Ветер, конечно, мог сбить скорость, но не думаю, что сильно.
