Вопрос последовал прямой:
- Ты когда собираешься костры жечь, Мухачёв?
Мозг лихорадочно перебирал варианты ответов. Скрывать бесполезно, врать неохота, правда же не очень удобна.
- Когда вас не будет на смене, гражданин начальник, - сказал я.
- Смотри, лагерь не спали, - кивнули мне.
В барак я возвращался медленно, хоть ликующая душа требовала лететь. Акулы зоны всегда срисовывают зеков, идущих из штаба. Весел он или бледен, несёт ли что-то подмышкой, а может новая вещичка мелькнёт под робой — каждая мелочь даёт повод к размышлениям и интригам. Бывалый зек, как игрок в покер, все эмоции держит под контролем.
Всё складывалось один к одному, будто кураторы небес наконец-то вспомнили, что меня перевезли из Москвы в костромские болота. Уже проскочив дежурный пост, я вернулся и спросил инспектора:
- Вы сегодня на сутках, гражданин начальник?
- А что? - с подозрением спросил тот, кому я ещё неделю назад предусмотрительно подарил футболку «Я русский».
- Праздник у меня сегодня, - честно сказал я. - Думал вечером тортик вам подогнать. А пока вы чаёвничаете, мы костерок небольшой зажгём. И почти сразу потушим.
- Будку мою не сожгите, - махнул рукой дежурный чуть ли не от сердца к солнцу.
Получив уже второе «добро» за час, я со спокойной душой вернулся в барак. На моей койке сидел Ярило.
Художник придал безликой кукле человечность, слегка отойдя, правда, от канонического изображения древнего русича. Большие томные глаза с чёрными зрачками в обрамлении длинных ресниц, издалека заметный нос, счастливая улыбка до ушей - вылитый продавец московских арбузов.
Проще будет сжечь, подумал я.
Возникла заминка с национальной праздничной одеждой для молодого Бога, идущего на огненное перерождение. Я, с долей жалости — но тем дороже жертва, - нарядил Ярило в небесный «Everlast».
К позднему вечеру зеки обычно разбредались по баракам, готовились ко сну или к ночному веселью. Но сегодня перед нашим бараком я увидел толпу. Одни гуляли туда-сюда, другие кучковались, третьи что-то обсуждали возле моего Капища.
Вдвоём с соседом мы принялись таскать горючий материал для костра. В центр круга я вбил длинный шест для куклы и вокруг него мы сложили шалашом главный костёр. Ещё три поменьше мы устроили в прямоугольнике на равном удалении друг от друга. И самый маленький, но священный костёр для жертв Богам я сложил чуть в стороне.
Народ с любопытством смотрел на наши приготовления, но помочь мне никто не вызвался. Пока я возился с кострами, в «локалку» зашёл «положенец» лагеря с блатной свитой. Его появление здесь было равноценно приезду мэра города на корпоратив.
