А ту парочку и не жалко! Адвокат – ярый антифа, сколько наших помог угреть! Журналюга, конченная «либерастка» писала заказуху про наци, всё с ног на голову переворачивала, но влетела, честно говоря, за компанию. Но кто бы их не грохнул, - а могли даже и чечены – под замес то попали мы, нашли крайних «фэйса», нечего сказать!
Теперь на приговор только и может повлиять наше «деятельное раскаяние». Но в чём раскаиваться, если это и правда не мы!
- Я в них не стрелял, - спокойно ответил я.
- А в кого вы стреляли? – как бы мельком бросил прокурор.
Я одарил его лучшей из улыбок.
- В вас.
Прокурор нахмурился.
- Вам предупреждение, Котов! – стукнул судья молотком.
- За что? – сделал я удивлённый вид.
- За глупые ответы.
- Вот оно как! – уже по-настоящему удивился я. – Это кто же и как оценивает здесь
степень интеллектуальности ответов? И какая именно норма уголовно-процессуального кодекса определяет вынесение предупреждений за глупые ответы?
Судья принялся монотонно разъяснять:
- Вам здесь, Котов, не театр одного актёра и, уж тем более, не цирк. Не стройте из себя клоуна. Вам задают вопросы, относящиеся к уголовному делу, по которому вы проходите обвиняемым. Вы должны отвечать исключительно по существу вопроса. Хотите, чтобы суд проходил без вашего участия - продолжайте в том же духе.
Пришлось насупиться:
- Я серьёзен, как никогда, ваша честь!
- Продолжайте, - кивнул судья прокурору.
Обвинитель зашелестел бумагой, перебирая пачку судебных протоколов.
- В прошлый раз вы подтвердили моё утверждение о продаже вами нескольких единиц огнестрельного оружия неизвестным лицам. Во время проведённого обыска на снимаемой вами квартире был обнаружен браунинг 1918 года…
Прокурор помолчал и, словно нехотя, добавил:
- …среди прочего арсенала.
Взяв со стола бумажку и, демонстрируя её присяжным, он продолжил:
- Согласно проведённой баллистической экспертизе, именно из этого пистолета вами были убиты М. и Б.
- Протестую, ваша честь! – вовремя взвился адвокат. – Судом ещё не установлено, кто именно стрелял в потерпевших.
- Протест принят, - кивнул судья и повернулся к секретарю. – Уберите из протокола «вами».
Прокурор скрипнул зубами:
- Почему же вы не продали его? Жаль было расставаться с раритетом или же вы,
исповедующий так называемое неоязычество, не расстаётесь с тем оружием, из которого убиваете врагов русского народа?
Вот привязался!
- Я никого не убивал, - ответил я чётко, громко и без промедления. – Ни из револьвера, ни из гранатомёта. Однако хочу пояснить, что изъятый у меня наган 1918 года выпуска я взял на ремонт. То, что с его помощью было совершено двойное убийство, я не знал.
