- Вы настолько хорошо разбираетесь в стрелковом оружии, что могли осуществлять его ремонт? – спросил прокурор.
Я дождался, пока судебный секретарь занесёт вопрос в протокол, и ответил:
- Не только в стрелковом, но и в холодном, и в метательном и, даже в стенобитном. Всё это - следствие моего увлечения историей. Теоретически, я могу заниматься реставрацией средневековых баллист и катапульт. Но, если я починю чей-нибудь огнемёт, на меня же не повесят жертв какого-нибудь крупного пожара.
Я секунду поразмыслил, засомневался и добавил:
- По крайней мере, я надеюсь, что не повесят.
- Большинство из нас с детства любят кто химию, кто историю, - прокурор улыбнулся
присяжным и кивнул им с пониманием ему одному известной правды, - но ведь никто из нас не стал оружейным бароном, шахидом в метро или, упаси Господи, нацистским наёмником.
Я покачал головой.
- Господь вам уже не поможет, - сказал я, но меня никто не услышал.
- И кто вам принёс в ремонт этот браунинг? – прокурор повернул ко мне в миг окаменевшее лицо.
- Этого я вам сказать не могу.
- Не можете или не знаете?
- Не могу.
- А приносили ли вам его в ремонт вообще?
- Да, приносили.
- И вы его починили?
- Да.
- И в чём была причина поломки?
- В пружине спускового механизма. Я её заменил, но отдать револьвер не успел.
- Почему?
- Меня арестовали.
Прокурор выпятил нижнюю губу, пожал плечами и оглянулся к судье:
- У меня, пожалуй, последний вопрос на сегодня.
«Последний вопрос – это уже не для меня, а для присяжных», - подумал я и не ошибся.
- Почему вы не можете назвать нам того, кто вам принёс браунинг? Это был ваш друг или…
Прокурор выдержал годами отрепетированную паузу:
- Подруга?
Скулы свело, в слюне появился медный привкус. Вот уже в который раз я упускаю своё спасение.
В окно заглянуло солнце, и я увидел, как много в зале пыли. Её частички витали в воздухе, сквозняком уносились прочь, и кто-то незримый, сидя на пылинке тоже мечтал о семейном счастье.
- Не могу, потому что не хочу, - буркнул я и замолк.
Прокурор поднял седую бровь и многозначительно посмотрел на присяжных. Дюжина мужских и женских лиц, от равнодушно-скучающих до любопытно заинтересованных, смотрели на меня разноцветьем глаз. А мне было плевать, плевать, плевать! Только бы ещё раз увидеть её…
- У вас всё? – уточнил у прокурора судья.
- Пока всё, ваша честь, - ответил тот.
- У стороны защиты вопросы к обвиняемому есть? – обратился судья к моему адвокату.
Тот вопросительно посмотрел на меня, и я еле заметно помотал головой. Чем скорее опросят меня, тем раньше я увижу Заю. «Давай уже быстрее!» - торопил я мысленно судью.
