Великий сеятель: Николай Вавилов. Страницы жизни ученого | страница 6
Некоторые биографы Вавилова радуются тому, что он не стал медиком, а поступил учиться в Петровскую академию. Но, вероятно, и в медицине Николай Иванович стал бы великим деятелем и принес бы не меньше пользы людям. Натура у него была столь богатой, что он наверняка прославился бы и на других поприщах. В растениеводстве ему было порой тесновато, широта интересов заставляла его увлекаться еще многим другим.
Для человека, всесторонне образованного и широко мыслящего, нет, в сущности, узкого призвания. Чем богаче его знания и шире круг интересов, тем меньше ему грозит опасность ошибиться в выборе жизненного пути.
«В мире всегда есть место подвигам», — напоминал в те годы Горький в рассказе «Старуха Изергиль», всегда есть возможность найти никем еще не проторенный и славный путь. И замечательная жизнь Николая Ивановича Вавилова служит блестящим тому подтверждением. Выбрав профессию растениевода, вроде бы довольно обычную, тихую и спокойную, он сумел придать ей новую глубину и широту, совершить немало подвигов и сделать много важных открытий, заставляя припомнить другой мудрый афоризм Горького: «Всякое дело человеком ставится, человеком и славится».
Чем дольше изучаешь жизнь Николая Ивановича Вавилова, тем все больше восхищаешься мастерством, с каким он ее сознательно, целеустремленно построил.
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой Дорога исканий еще не найдена окончательно
1905–1906-е горячие годы. Первая русская революция.
На Пресне баррикады, бои, пожары. Студенческие дружины отстаивают от черносотенцев родную Петровскую академию, куда приходит учиться Николай Вавилов.
Кажется, все ясно: природная любознательность, интерес к естественным наукам, советы учителей, увлекательные лекции выдающихся ученых помогли сделать правильный выбор. Судьба Вавилова решена — и притом удачно, легко, без всяких колебаний.
Не стоит так думать. Только лишь кажется, будто судьба Вавилова складывается счастливо, словно сама собой. Не только на школьной скамье он тщательно искал свое призвание, обдумывал жизненный путь, взвешивал, проверял. Он продолжает это и в академии.
Вспомните, чем привлекли молодого Вавилова лекции профессора Худякова: блеск, с каким выражал старый профессор задачи науки, его яркие афоризмы… «Основы бактериологии, физиологии растений превращались в философию бытия. Блестящие опыты дополняли чары слов».
Пожалуй, пока студента-первокурсника Николая Вавилона увлекают больше самые общие проблемы, некая «философия бытия». Не столько сама наука, сколько чары слов талантливого старого профессора. А в науке надо заниматься конкретными исследованиями, иначе никакими открытиями ее не обогатишь.
