Николай к подобным мерам не прибегал и повел себя иначе.
Однажды отец хотел его наказать. Тогда тринадцатилетний мальчик вскочил на подоконник и крикнул: «Не подходи! Вниз брошусь».
Иван Ильич молча спрятал ремень и вышел из комнаты. Порки прекратились.
Отец хотел, чтобы Николай непременно пошел «по коммерческой части». Когда сын закончил училище и выбирал, в какое высшее учебное заведение поступить, Иван Ильич пригласил опытного «магистра экономических наук», чтобы тот убедил юношу заняться коммерцией, последовать примеру энергичного, деловитого отца.
Сын решил иначе.
«В 1905–1906 годах в Московском Политехническом музее шли замечательные курсы лекций, посещаемые нашими учителями, а по их совету и нами, — вспоминал Н. И. Вавилов в уже упоминавшейся статье, посвященной памяти Н. Н. Худякова. — Морозов, Муромцев, Хвостов, Реформатский, Вагнер, Кулагин, Худяков — один сменял другого. Из них особенно ярки были выступления Н. Н. Худякова. Задачи науки, ее цели, ее содержание редко выражались с таким блеском. Афоризмы Н. Н. Худякова врезывались в память. Основы бактериологии, физиологии растений превращались в философию бытия. Блестящие опыты дополняли чары слов. И стар и млад заслушивались этими лекциями.
Горячую пропаганду за Петровскую академию вели… наши учителя в средней школе. Лекции Н. Н. Худякова, незабываемая первая ботаническая экскурсия с ними в Разумовское, агитация Я. Я. Никитинского решили выбор».
Но в одном из писем, правда, отправленных явно в минуту недовольства собой и сомнений, какие нередко одолевают каждого мыслящего человека, Николай Иванович признался: «Хорошо помню состояние «без руля и без ветрил». Случайная волна хаотических вероятностей забросила в Петровку, по-видимому, счастливая случайность».
И из некоторых воспоминаний известно, что сначала Вавилов хотел поступить на медицинский факультет университета. Но там требовалось сдать экзамен по-латыни, а ее в коммерческих училищах в отличие от гимназии не преподавали. Вавилов не захотел терять год и поступил в Петровскую академию вроде бы действительно по счастливой случайности.
Впрочем, многие великие люди далеко не сразу находили свое призвание и выбирали жизненный путь. «У тебя только и есть интерес, что к стрельбе, возне с собаками и ловле крыс. Ты будешь позором для себя и своей семьи», — выговаривал отец молодому Чарлзу Дарвину. А великого систематика Карла Линнея в юности считали достойным лишь удела сапожника, настолько он не блистал ни интересами, ни талантами…
