А ведь, увидев впервые этого толстяка, назначенного ему в сопровождающие, Вавилов совсем приуныл.
Вообще все это путешествие удивляло Николая Ивановича. Оно началось как-то неожиданно — и дальше пошло в том же духе.
На Памир он ехать вовсе не собирался. Но после путешествия в Персию осталось свободное время, было жалко его не использовать. Тем более было обидно, что заветной «персидки», ради которой, собственно, и отправился он в чужие края, найти так и не удалось. Может, ее следует поискать восточнее — в соседнем с Персией Афганистане? Ведь пограничные районы, тут не раз переходили от одной страны к другой.
Но для европейских путешественников Афганистан в те годы был недоступнее Луны. Все, что мог сделать Вавилов в оставшееся теплое время длинной среднеазиатской осени, — это хотя бы пройти вдоль афганской границы, протянувшейся на полторы тысячи верст.
А по эту сторону границы высился Памир — суровые, мрачные скалы, вознесенные к самому небу. Их так и называли — Крыша мира, или Подножие солнца. Или совсем уж зловеще — Подножие смерти. И было известно об этих диких местах немногим больше того, что сообщил легендарный Марко Поло, побывавший тут шесть с половиной веков назад:
«…Поднимаешься в самое высокое, говорят, место на свете. На том месте между гор находится равнина, по которой течет славная речка. Лучшие в свете пастбища тут, самая худая скотина разжиреет здесь в десять дней. Диких зверей тут множество…
Двенадцать дней едешь по той равнине, называется она Памиром; и во все время нет ни жилья, ни травы, еду нужно везти с собою. Птиц тут нет оттого, что высоко и холодно. От великого холода и огонь не так светел и не того цвета, как в других местах, и пища не так хорошо варится…»
Насчет травы Марко самому себе противоречит: какие же без нее «лучшие в свете пастбища»? Все равно Вавилов колебался. Стоит ли карабкаться на поднебесные горы? Что там делать растениеводу, искателю высокоурожайных и стойких к болезням сортов пшеницы и других зерновых?
Но все же слабенькая надежда манила его: может быть, где-нибудь в приграничных с Афганистаном долинах и найдется пшеница. Ведь растения не признают границ, проложенных людьми. Для них границы устанавливает лишь природа.
Николай Иванович решил отправиться на Памир, и это путешествие оказалось для него полным поразительных неожиданностей…
Поначалу казалось, будто и люди и природа нарочно сговорились сорвать путешествие, помешать ему, не пустить в зачарованную горную страну. Конечно, опять стреляли. Спасаясь от мобилизации на трудовые работы, мужчины из кишлаков убегали в горы, объединялись там в повстанческие отряды. Многие районы были охвачены настоящим восстанием. Дать Вавилову охрану военный губернатор отказался:
