— Кто у вас тут главный? — спокойно осведомился Эмиль Францевич.
— Ну я, — рыжеватый парень в потертом кафтане демонстративно поигрывал длинным ножом. — Только тебе это, барин, без надобности. А ты, барыня, — перевел он насмешливый взгляд на Зину, — пистолетик-то опусти, не балуй. А то доиграешься…
— Смотри на меня, — тихо приказал Салтыков.
С молодого атамана тут же слетела насмешливость, сменившись растерянным недоумением, и он поежился как в ознобе. Само собой, разбойник не собирался слушаться пленника, но его взгляд будто силой притянули к себе блестящие глаза чародея. Теперь мужчины молча смотрели друг на друга. Все замерло, никто не шелохнулся. Что-то странное происходило, все это чувствовали и чего-то ожидали, боялись вмешаться, а может, и не могли.
Атаман же глядел в подернутые тенью глаза — от них было не скрыться. Они повелевали. Они подчиняли себе его волю. Наконец Салтыков что-то прошептал, и когда его губы шевельнулись, предводитель разбойничьей шайки упал на колени, словно оглушенный. Теперь он смотрел не на Салтыкова, а в землю, и не шевелился.
Один из разбойников, похожий на цыгана, очнувшись, стремительно шагнул к странному пленнику — и тут же, вскрикнув, схватился за горло, словно его душили, стал заваливаться назад. Тут уж мужики опамятовались, оставили свою добычу и бросились бежать. Скоро они скрылись в лесной чаще. Салтыков поднял кинжал, обороненный атаманом, и разрезал спутавшие кучера веревки. Тот трясся еще сильнее и, получив свободу, даже шарахнулся от графа. Зинаида, очень бледная, долго рассматривала валявшихся на траве без сознания двух разбойников, потом подняла глаза на своего попутчика.
— Вы испугались, Зинаида Сергеевна?
— Вас? Безусловно… Что стоишь, олух? — это уже кучеру. — Живо на место — едем дальше.
Сев в карету, Зина наконец облегчено вздохнула:
— Благодарю вас. Хотя это и правда было жутковато. Так вам, значит, и оружия не нужно…
— Все не так просто, сестрица, — отвечал Эмиль Францевич, неторопливо устраиваясь на сиденье напротив нее. — Это мелкие душонки, шелупонь. Только и умеют, что грубой силой орудовать. Когда же встретится твердый душой человек, достойный противник, он может и устоять против заклинаний.
— Но как вы это делаете? — Зинаида Сергеевна очень не хотела забрасывать Салтыкова вопросами, она же не глупая провинциальная барышня, но не могла утерпеть.
— Что я могу сказать? Можете ли вы объяснить мне, графиня, откуда проистекает ваше умение пленять всех, кто ни соприкоснется с вами? Это дар, это ваша суть. Так и у меня есть свой дар. Простите, это долго рассказывать…
