И тут рядом с мерседесом затормозил «ягуар» Алекса. Когда я села к нему в машину, он бросил на меня изучающий взгляд.
— Я же говорил, тебе нечего делать у моих родителей. Так нет, всё равно попёрлась, — проворчал он.
— Заткнись, Савенков!.. — я немного помолчала. — Между прочим, я чуть было не убила твоего старшего сына.
— Знаю. Мать уже доложила мне.
— И что ты думаешь об этом?
— Но ведь не убила же, — отозвался он индифферентным тоном и дал задний ход, выбираясь из тупика.
Алекс молчал, и я была благодарна ему за это. Ярость улеглась, и на смену ей пришло облегчение, с оттенком раскаяния. Оставалось лишь благодарить высшие силы, что не дали мне убить ребёнка. Причём не просто ребёнка, а сына Алекса. Не знаю, что было бы, случись это несчастье. Вряд ли наш брак уцелел бы после такого.
Видя, что меня трясёт, Алекс включил подогрев, и я закрыла глаза. Пропади всё пропадом! Несмотря на происшедшее, я ни о чём не жалела. Теперь чёрта с два внебрачный сын Алекса вырастет избалованным маменькиным сынком.
Ночью сон перенёс меня на Фандору. Я, Чантико и Лиланд сидели в гостиной Лягушачьей Заводи и играли в подкидного дурака. Затем Лиланд ушёл в лабораторию, и Чантико подсела ко мне. Взяв меня за руку, она что-то говорила, причём что-то очень важное. Увы, стоило мне проснуться и её слова тут же улетучились из моей памяти. Осталось лишь ощущение, что она расстраивалась из-за Золотого императора, но тогда это ерунда. Уж кто другой, а отец не из тех, кто даст себя в обиду.
ГЛАВА 25
Глава двадцать пятая
Ирина ошибалась. Золотой император находился более чем в бедственном положении. По роковому стечению обстоятельств враги застали его в тот момент, когда он лишился львиной доли магических сил и от него отвернулась удача.
И не только удача. Золотого императора не предупредили о готовящемся нападении и он, памятуя, кем был Гуань Джун, естественно, предположил худшее.
Как бы то ни было, вторжение греческого воинства застало его врасплох, и он, беспокоясь за дочь, отправил её к матери, рассудив, что вдвоём они будут в большей безопасности. Так что душевный порыв Алконост возник не на пустом месте, и она ушла не совсем по своей воле. Не зная об этом, принцесса потом корила себя, что бросила отца, когда он нуждался в её помощи. Просто она не знала, какой ад начался после её ухода и того, какой обузой она была бы для него.
Золотой император воевал как одержимый, но без щита и такоты, ещё не набравшей прежнюю силу, ему приходилось туго, — ведь основную массу его многочисленных противников составляли изначальные боги. Причём бывшие узники Тартара, полыхающие злобой, набрасывались на него так, будто это он отправил их в ад, а не собственные дети.
