— Вот только не надо меня против Мира настраивать, — подскочила я, с трудом себя сдерживая.
Спектакль. Спектакль! Для него все это было лишь спектаклем. Тогда как для меня — крестом на моей прежней жизни. Крестом на моих теплых отношениях с ним же и крестом на каких-либо отношениях с матерью и братом.
— Защищаешь, — довольно потянул отец, а я открыла рот и тут же его закрыла. Мне хотелось столько ему высказать, что мысли путались и не желали складываться в слова. Оно и хорошо, ведь не здесь же….
Я обняла себя за плечи и оглянулась, ища взглядом Мира. Только вот его нигде не было.
Захотелось просто взять и расплакаться, потому что в руках себя держать удавалось все хуже, а сил, чтобы развернуться и уйти, когда отец так внимательно за мной наблюдал, не было.
— Пойдем, — донесся спокойный голос Мира у меня из-за спины, и на плечи опустилась моя же куртка.
Когда Соколовский успел подойти? Ведь я его искала взглядом где-то в отдалении, а он, оказывается, был рядом. Я обернулась и тесно прижалась к мужчине, сразу же угодив в его объятия.
— Я с вами свяжусь, Станислав Владимирович, — попрощался Мир с моим отцом и повел меня на улицу.
Уже возле машины Соколов остановился и крепко обнял меня, притянув мою голову к своей груди, и, бережно пройдясь по моим волосам пальцами, шепнул:
— Знаешь, я соскучился по твоей куртке.
— Только по ней? — шмыгнула я носом, передумав плакать.
— Ну по тебе я скучаю только днем, когда на работе. Когда ты рядом, по тебе скучать не получается. Ну? — Мужчина поддел пальцами мой подбородок и заглянул мне в глаза. — Чего ты расстроилась?
— Вы без меня и за меня все решили.
— Слава, кажется, вопрос со свадьбой уже две недели как решен.
— Ты не находишь это странным? — запротестовала я.
Не из-за отца. Просто наши отношения с Соколовским были странными. Мы были словно самой настоящей романтической парой, но это самое “словно” портило весь настрой, стоило только вспомнить об обстоятельствах, вынудивших нас сойтись, и о том чертовом контракте. Не брачном, а том, по которому половина всего, что мне даже не принадлежало, должно было отойти к Миру. Все это давило на меня каменным грузом, и, возможно, были бы мы близки как настоящая пара, как мужчина и женщина, я бы обо всем этом и не вспоминала, но червячок недоверия не то что грыз меня изнутри — он меня уже прогрыз полностью, ещё чуть-чуть — и догрызёт вовсе.
