— Ты что-то хотела сказать?
— Хотела, — кивает она, поворачивается ко мне всем корпусов и вдруг орет прямо в лицо. — Мне надо заехать домой!
— Да, понял, я понял, — улыбаюсь. — Адрес то какой.
Мы едем на самую окраину города, где ночью ходить весьма опасно. Да и днем может случится все что угодно. Именно о таких местах приходят чаще всего криминальные новости. Как такая, как она умудрилась попасть в подобный район, еще одна загадка.
— Судя по тому, что ты не кричала, когда тебя пытались изнасиловать, ты получаешь от этого кайф?
— А мы можем закрыть эту тему? — выбирается она из машины и спешит в свою хрущевку. Я никогда не боялся опасности, если надо даже сейчас колесами перееду. Но как она может не бояться находиться в подобном районе. В подобном доме.
Пока ее не было, я много раз порывался найти ее лицо по камерам видео наблюдения и все о ней разузнать. Но я тормозил себя, понимая, что стоит мне выяснить ее адрес, ждать я не буду. И вместо добровольной работы поваром она станет безвольной сексуальной рабыней.
Главное ей об этом не говорить, сбежит сверкая пятками. Куда угодно, лишь бы не со мной.
Ощущение, что я вызываю отвращение, граничащее с ненавистью для меня в новинку. И это надо признаться, щекочет нервишки. Хочется изменить положение вещей, хочется посмотреть, как ее отношение будет меняться. Хочется, чтобы она сама пришла ко мне в спальню. Хочется увидеть ее без одежды.
Она возвращается через пол часа с небольшой сумкой, уже умытая и одетая в обыкновенные джинсы и футболку. Волосы мокрые, значит успела принять душ.
Моя порочная фантазия тут же заработала во влажном направлении. Хотелось сидеть и смотреть как она водит мочалкой по своему телу. Как вода ласкает грудь, стекает по плоскому животу. К расщелине между ног. Таких длинных, идеальных ног.
Как только она садится рядом, я отодвигаюсь в другую сторону заднего сидение, чтобы она не заметила наметившейся проблемы.
Сейчас, как и обычно она причиняла мне боль, потому что задействовала рабочие процессы в теле. Но как же это было приятно. Сладко испытывать желание, которое стягивало пах пленкой. Как же хотелось, чтобы она помогла мне решить эту неприятность. Разорвала эту пленку и жадно набросилась. Прямо сейчас. За тонированными стеклами. Пока мы едем.
Я же так с ума сойду от фантазий. Словно подросток, впервые увидевший, что же скрывается у девочки под юбкой. А я ведь еще не видел.
— Я не хотела портить праздник, думала смогу сама отбиться и не привлекать внимание, — заговаривает она, когда мы уже выехали из неблагополучного района. Неужели все это время она думала о моем вопросе? Только вот смешно становится от ее оправдания.
