Иногда Эйприл даже не верилось, что прошло всего четыре месяца с того момента, как она впервые нашла Габриэля, который прятался в темноте и затачивал свои клинки. Но после утреннего происшествия девочку не покидало чувство, что внутри него скрывалось что-то ещё, пока не известное Эйприл. «Ну и ладно», – сказала себе девочка. По крайней мере, дети смогли вытащить Габриэля из погреба, и пах он теперь кондиционером для белья, что в целом было большим прогрессом.
Габриэль подавил зевок и направился к кофеварке. Обнаружив банку с кофе пустой, он прорычал что-то, по мнению Эйприл, похожее на португальское ругательство, и швырнул банку в мусор.
Затем мужчина присмотрелся к Вайолет в слишком короткой блузке и сарафане с рваной дырой на спине.
– Что это на тебе?
– Сарафан? – нерешительно сказала Вайолет, словно это был вопрос с подвохом.
– Что ты ешь? – спросил Габриэль.
Девочка положила последний кусочек оладьи в рот и пробормотала:
– Оладушки. Там ещё остались?
Тим положил одну ей на тарелку, и Вайолет схватила её так, словно это была последняя еда в мире.
Габриэль уставился на Эйприл, словно та была в чём-то виновата.
– Она растёт, – объяснила девочка. – Такое случается. Ей нужна новая одежда.
– Я в курсе, – ответил Габриэль. – На самом деле… – Он прошёл в прачечную, сдвинул в сторону кучу грязного белья и вытащил картонную коробку. – Вот.
Эйприл настороженно посмотрела на неё. Но Сэйди схватила коробку и начала разрывать картон так, словно внутри скрывался секрет самой жизни. Затем девочка замерла и с растерянным выражением лица вытащила наружу что-то клетчатое. Очень много клетчатой ткани.
– Что это? – спросила Сэйди.
– Одежда, – сказал Габриэль.
– Какая одежда? – голос девочки звучал подозрительно.
– Форма, – небрежно ответил Габриэль, но то, что Сэйди достала из коробки, было примерно втрое больше Вайолет.
– Форма какого размера? – уточнила она.
– Меня не спрашивали про размер, – пробормотал Габриэль угрюмо, словно оправдывался. – Меня спросили, сколько ей лет, и я сказал, что четырнадцать.
– Мне восемь, – сообщила Вайолет и накинула новый сарафан поверх старой одежды. Подол опустился до самого пола. Лямки на плечах провисли.
– Подозреваю, что это был четырнадцатый американский размер, – сказала Сэйди.
Габриэль склонил голову набок, словно надеясь, что, если посмотреть на Вайолет с другого ракурса, одежда вдруг станет ей впору.
– Ладно, останется на вырост, – пробормотал он, возвращаясь на кухню.
