Часть вторая
«Тщеславие всегда любило
Господствовать над тем, что мило».
(«Собака на сене»)
Глава девятая. Гнилой апельсин
* * *
Рыжеватая осень ломилась в окно свистящим ветром. Вышивание не ладилось; жесткая медная нить цеплялась за пальцы, чуть не до царапин.
Цеплялась совершенно в такт моим мыслям.
Меня не оставляло в покое то соображение, что не слишком ли часто Рустем задерживается во дворце допоздна?
Да, такое случалось всегда; пост третьего визиря — это не просто красивые слова. Я прекрасно понимала, как много у моего мужа обязанностей, которые требуют его непосредственного внимания.
Но сердце мне цепляла обида, что он задерживается так часто — неужели он так прям и не может найти способа почаще бывать со мною?
Я уверена, что, если бы хотел, — сумел бы! Раньше у него вполне же получалось! А теперь, стало быть, дело сделано, жена завоевана, — можно и другими вещами заниматься?
В глубине души я прекрасно понимала несправедливость своих упреков; жаловаться на пашу было бы неблагодарно. Он был, как всегда, внимателен и нежен, и причины его постоянного отсутствия были вполне объективны и предсказуемы.
Но все же это ужасно, ужасно! Сидеть целыми днями дома и ждать, когда он уже придет!
Однажды я не выдержала и пожаловалась матушке; она сперва рассмеялась, тряхнула своими огненными волосами, а потом признала, что тоже имеет дело с этой бедой. Посетовала, что властелин всего мира, увы, вечно занят этим самым миром, и порою ей бывает непросто делить султана с его делами. С хитрой улыбкой мама добавила, что мне станет легче, когда я подарю паше ребенка, — тогда-то уж точно мне не захочется жаловаться на безделье!
Я ужасно смутилась; на самом деле, у меня даже не было уверенности, что я хочу ребенка — я как-то не успела подумать об этом.
Потом матушка подсказала мне еще одно средство — письма. По ее словам, они всегда были утешением ее сердца, и не раз спасали ее непростые отношения с отцом.
Эта идея показалась мне крайне здравой и перспективной! Письма писать я любила и умела; и помнится, та переписка с Ташлыджалы доставила мне немало удовольствия.
Воодушевленная, на следующий же раз я решительно взялась за реализацию этого плана. Паша как раз уехал на верфи — пару дней его не будет — вот и время послать ему письмо!
Сандаловая кисть скользила по пергаменту легко и быстро; каллиграфия была моей сильной стороной. Прекрасное любовное послание было написано и отправлено; я с нетерпением стала ждать ответа.
