Рассказывая об этом, мисс Арчер на глазах становилась всё более оживлённой, она вся трепетала от едва сдерживаемой страсти, и будь он проклят, но Себастьян не мог оставаться равнодушным, ход его мыслей принял совсем не академическое направление…
— Дженкинс к вам хорошо относится? — спросил он, делая вид, что изучает один из терморегуляторов на стволе дерева.
— О да, — с готовностью подтвердила она. — Он хоть и требовательный, зато помог мне поступить в Оксфорд. Я ему очень благодарна.
Почему-то ему не слишком понравился её жизнерадостный тон.
— Каким образом?
— Он вёл переписку с моим покойным отцом, — сказала она. — После его смерти я разбирала его корреспонденцию и нашла неоконченное письмо Дженкинсу. Я его дописала, и он ответил. Мы обменивались письмами годами.
— И он никогда не высказывал возражений против обсуждения академических вопросов с женщиной?
Вопрос её немного разозлил.
— Нет. Оказалось, что отец хорошо меня выучил. И…
— И?
— Возможно, по моей подписи, А. Арчер, было не совсем понятно, что я — женщина.
Дерзко вздёрнув подбородок, она ждала, когда он пристыдит её за эту маленькую уловку.
Он едва не улыбнулся.
— Когда вы рассказали ему правду?
— Когда я поняла, что мне понадобится его помощь для поступления в Оксфорд. Он не обиделся, совершенно. Я благодарна ему за всё, — повторила она.
Ей не нужно быть благодарной. Она всем доказала, на что способна. И должна воспользоваться шансом.
В следующую минуту её внимание привлёк большой террариум у стены.
— Что это за существа? — Она указала изящным пальцем на аккуратный ряд зелёных коконов, которые цеплялись за ветку за стеклом.
— Хризалиды. Куколки бабочек.
Она оглянулась на него через плечо.
— Вы держите бабочек, ваша светлость?
— Это была идея брата. После того как я наложил вето на предложение поселить здесь стаю обезьян.
Она искренне весело рассмеялась, обнажив красивые зубы и розовый язычок. В его венах забурлила кровь, как от глотка подслащённой воды. Его накрыло желание. Желание обхватить её смеющееся лицо ладонями и всё зацеловать: лоб, щёки, нос. Он хотел попробовать её на вкус. Чёрт возьми…
Она уже развернулась к террариуму и наклонилась вперёд.
— Кажется, я вижу гусеницу, — выдохнула она. — Как увлекательно.
— Очень.
Над самым воротничком платья на шее виднелся небольшой участок бледной кожи. Там уютно устроился выбившийся влажный локон. Он так и манил Себастьяна обмотать его вокруг пальца… прикоснуться губами к нежной шее.
