За стеной громко и требовательно заплакал ребенок. Это плакал Атристир — младший брат Раэла. Ему было чуть больше года, и до смерти отца он никогда надолго не расставался с матушкой. Матушка была родом с севера, и на ее родине все, даже благородные дамы, сами кормили своих детей грудью и носили повсюду на руках, используя хитроумно свернутый плед.
Но дядюшка запретил матушке уделять Атристиру излишнее внимание, сказав, что одного слюнтяя, неспособного оторваться от материнской юбки, она уже воспитала.
Атристир плакал все громче и громче. Даже натянутое на уши одеяло не помогало. Поворочавшись, Раэл со вздохом встал с постели, закутался в халат и вышел из своих покоев.
Кормилица Атристира была беспробудно пьяна. Раэл постоял над дородной женщиной, храпящей чуть тише плачущего ребенка, и подумал, что при отце такое было бы невозможно.
Раэл поднял повыше свечу, которую держал в руке и подошел к колыбели. Атристир затих, разглядывая огонек.
— Ну, и чего ты ревешь? — нарочито грубо спросил Раэл, сглатывая комок, вставший в горле. — Ты же принц!
— А где папа? — спросил принц, вставая на ноги.
— Папа далеко. Он больше не может нас защитить. Мы теперь сами за себя в ответе. За себя и за матушку. Мы не можем плакать.
— На руки, — ответил Атристир. — На руки.
— Ну что с тобой будешь делать? — спросил Раэл, доставая ребенка из колыбели сажая себе на бедро, как это делала матушка. — Ты же так и будешь реветь и спать мне не дашь.
Он забрал мальчика с собой, мстительно отобрав у нерадивой няньки плед, в который та была закутана.
Проснувшись и не обнаружив принца в колыбели, кормилица так перепугалась, что не стала жаловаться на Раэла. С тех пор принцы спали на одной кровати, согревая и поддерживая друг друга…
Зимой умерла матушка — сгорела от лихорадки за две седмицы. Перед смертью она просила сыновей поддерживать друг друга. Атристир был еще слишком мал, чтобы все понимать, но Раэл поклялся у смертного одра за обоих.
Дядюшкина жена была невзрачной, испуганной, но простой и доброй женщиной, вечно на сносях, искренне жалевшей племянников. Она родила мужу шестерых дочерей, таких же бледных и болезненных, как и она сама. Пожалуй только отсутствие наследника не давало дяде избавиться от племянников. Это понимали при дворе все. Она единственная при дворе называла Раэла королем, не насмехаясь. Он был очень благодарен тетушке за это.
Однажды тетушка подошла к нему и тихо сказала:
— Я должна вам кое-в-чем признаться, Ваше Величество. Ваш дядя, мой муж… он знается с теми, кто лишен теней.
