«Русский характер, русский характер... Не он ли все объясняет? Все странности и причуды нашей истории, величие и необъятность страны и ту неразбериху, сумятицу, порой полную неуживчивость и бездарность, которой отмечена наша обыденная жизнь?
Полет духа, ширь души, тяга все к новым и новым далям — и отсюда невероятные размеры русской империи, отсюда идея всечеловеческого братства и всей неудовлетворенности, неуспокоенности сущим,— словом, все то, чем поразила мир русская литература XIX века.
И не отсюда ли те вопиющие контрасты и несообразности, которыми отмечена наша повседневная жизнь?
Все лучшие умы, таланты, гении — в высших сферах, в поисках и отгадках сугубо отвлеченных, философских вопросов: что такое человек, зачем он на земле, в чем смысл жизни и т. д.
А кто же делает, творит повседневную жизнь? Кто подвизается в роли государственных мужей, кто занимает ключевые позиции? Серые, бескрылые люди.
Все, все в русском характере: и наши беды, и наша красота.
Полное бескорыстие и непрактичность, странничество и бродяжничество, извечные мечты о царстве Божием на Земле и поиски его— отдельными лицами и целыми деревнями (переселение в Сибирь, поиски Беловодья и т. п.
И в русском характере надо искать отгадку 1917 года».
«Беды наши связаны не только с социальным устройством. Они коренятся в самом характере русского человека.
Русскому человеку никогда не хватало деловитости, об этом твердит вся русская литература XIX века. Русский человек по своей натуре бродяга, странник. Его всегда манят дали, то, что за пределами его повседневного окоема. Это позволило нам создать великое, от океана до океана, государство, но устроить, обжить его так и не удалось.
Вторая черта русского характера, которая не способствует устройству нашей земли, — это наш нравственный максимализм, наш коллективизм. Нам мало, чтобы были решены наши русские вопросы. Нам непременно надо, чтобы у соседа было хорошо. Мы поборники и носители идеи всемирного братства.
На этом духовном накале мы можем создать великие духовные ценности, но мы не научимся делать товары, которыми торгуют на мировом рынке. Статья нашего экспорта другая — духовный хлеб, который нам нужен как воздух, как кислород, но за который не платят денег.
Вооружать другие народы. Светить человечеству. Вносить вечное беспокойство и неудовлетворенность в души других народов. А это невозможно без страдания, без постоянного самообновления».
«У нас испокон веку отделены руки от головы. У нас одни мечтатели, другие деятели. Поэтому нашим дельцам не хватает мечты, а мечтателям — деловитости.
