Вот и сейчас я встречаю сонную и лохматую Иру с пачкой печенья в руках на выходе из общежития.
– Ты чего так поздно идешь?
– А ты чего? Думаю, что это ещё рано. Всего на десять минут опаздываем. Я даже поесть не успела, вон печенье взяла с собой. Как же не хочу никуда идти! Вчера пары до шести, сегодня до пяти, сил нет. Еще и волосы не успела расчесать, вот бы налысо подстричься. И вообще… – зевает она, забывая, о чём хотела сказать.
– Да…Я тоже не хочу никуда, особенно на педагогику, – соглашаюсь с подругой я.
От общежития до училища идти меньше одной минуты, поэтому преодолели мы это расстояние очень быстро. Заходить не хочется совершенно. Но что поделать? После улицы в здании тепло и уютно. Иду в раздевалку и снимаю куртку, а потом смотрю на Иру и решаю надеть куртку обратно. Зимой в училище очень холодно. Хотя и работает отопление, батареи во всех кабинетах чуть теплые, а нагревателями пользоваться не разрешают.
Поначалу этот холод немного бодрит и наоборот помогает не уснуть, но, когда преподаватели монотонно читают лекции, затруднительно сохранять вертикальное положение. Сначала закрываешь один глаз. Потом второй. Думаешь, что ненадолго и через секундочку их снова откроешь. Затем кладешь голову на сложенные руки и засыпаешь. Когда в кабинете выключают свет, чтобы показать презентацию или фильм, то бывает так крепко уснешь, что даже видишь сны. Сесть нормально и открыть глаза становится невыполнимой задачей.
Мы с подругой опоздали, но учительницы еще нет в классе. Для преподавателя по педагогике это очень нетипичное явление. Надежда Вячеславовна – пунктуальная и предельно ответственная личность, у которой все должно быть строго по плану.
– Ребята, кто-нибудь учил? – спрашиваю я.
– А что нужно было учить? – судорожно листая учебник, возмущается Даша.
– Немного учила… правда ничего не запомнила. – неуверенно говорит Диана, которая всегда учит всё наизусть и у неё каким то образом хватает на это сил и времени.
Но тут дверь открывается и в класс заходит учительница. Воцаряется моментальная тишина. Мы начинаем озабоченно листать учебник, делая умное лицо, словно мы повторяем, а не видим эти буквы впервые. Надежда Вячеславовна садится, достает какие-то бумаги и открывает наш журнал. Отмечает всех отсутствующих.
– Кого нет сегодня?
– Нади, но она наверное придет скоро, – раздается чей-то голос с задних парт.
– Как всегда, одни и те же лица. А Дюрдя? Где у нас Алена Дюрдя? – осматривая класс, восклицает преподаватель.
