Сгорая от стыда из-за собственной слабости, от того, что собирается фактически обратиться к вражеской силе, Фиорий аккуратно извлёк белый клинок из внутреннего кармана и положил его рядом с собой. Чёрт возьми, словно маленький, собирается спать с игрушкой в руках. Тем не менее, это действительно помогло. Давление отступало, излучение кинжала успокаивало, настраивая старшего жреца на позитивный лад. Но было кое-что ещё. Столь знакомая магия наводила его на мысли о Сетаре. У Фиория заломило в груди от мысли, что сейчас он мог бы проведать своих подопечных, попить с ними чаю, порасспрашивать как прошёл день, какие успехи на поприще медицины, наблюдать её улыбку …
Чёрт возьми! Фиорий повернулся на спину и уставился в потолок. А ведь он даже завидует доктору Палавану, что тот может быть рядом с ней весь день. Мда, он недопустимо привязался к героине. В случае необходимости ему уже крайне сложно будет убить целительницу. На этих грустных мыслях Фиория сморил сон.
* * *
— Проснись. — Прозвучало в голове Фиория. — Они близко!
Фиорий резко открыл глаза. Он всё также лежал на спине, уставившись в потолок. Что это было? Какой-то сон? За окном висела полная луна, периодически заслоняемая наползающими тучами. Было невероятно тихо, хотя болото должно было просто изобиловать всякой ночной живностью. Фиорий обратился к своей магии, обостряя все чувства. Да уж, магия никогда ему не давалась, эффект был едва заметен, но всё же достаточен, чтобы услышать мерный хруст, раздающийся из соседних апартаментов.
Ширарий. Да что у него там происходит? Фиорий продолжал прислушиваться. Хрустящий звук всё больше напоминал ему чавканье. Старшего жреца охватил невероятный страх. Вознеся пару молитв Вериф, он уже приготовился спустить ногу с кровати, когда входная дверь тихо приоткрылась, впуская в комнату порыв ледяного воздуха и отвратный запах разложения. Фиорий замер и начал фокусировать в ладони боевой магический заряд.
Дверь продолжала бесшумно открываться, пока в слабом свете луны Фиорий не увидел это. Дыхание перехватило. Будь на его месте не столь искушённый человек, то мог бы потерять сознание от ужаса. В комнату, слабо шурша когтями по половицам, вползал оскаленный измождённый труп с обвисшей, слезающей с костей плотью. Пустые глазницы твари зажглись огнём, стоило той обнаружить застывшего от ужаса Фиория. Скрепя костями, существо начало подниматься на ноги, наконец приобретая очертания человека. Махнув изуродованной клешнёй, нежить с гулким стуком бросила на кровать какой-то предмет. Лишь найдя в себе силы отвести взгляд от монстра, старший жрец понял, что это была изъеденная голова Ширария.
