Буквально. Что скажете?» Иван задумался. Что-то в словах Эсфири Эмильевны задело его за живое. Она меня зачем-то пугает, размышлял Иван, но одновременно и уговаривает. Довольно необычный рекрутинг, надо признать. Но что-то в этом есть… А, была не была! Будет скучно, так повернусь и уйду. Подняв глаза, он встретился взглядом с Эсфирью Эмильевной и Ивану показалось, что она читает его мысли. Таких начальников он еще не встречал и это ему почему-то понравилось. «Я попробую» – решительно сказал Иван. «Прекрасно! – Эсфирь Эмильевна встала и протянула Ивану свою маленькую руку – Елена Васильевна вас проинструктирует и оформит необходимые документы. Всего хорошего». Иван тоже поднялся, ответил на рукопожатие, повернулся к двери и, сделав было шаг, остановился в изумлении. Справа от закрытой двери кабинета на продолговатом красном ковре в позе сфинкса лежал невероятных, прямо-таки чудовищных размеров ротвейлер и глядел на Ивана маленькими, налитыми кровью глазами. «Не беспокойтесь, Иван Иванович – услышал он голос Эсфири Эмильевны – Бэлла слышала нашу беседу, так что вам ничего не угрожает, идите спокойно». Но проницательная Эсфирь Эмильевна на этот раз ошибалась, так как Иван нисколько не беспокоился, а лишь пытался представить, какова эта великолепная Бэлла в прыжке.
25.
Выйдя за дверь, Иванушка оказался в промозглых сумерках. Под его ногами прогибался хлипкий дощатый настил из небрежно сколоченных разнокалиберных досок. Иванушка оглянулся, но позади него была все та же промозглая муть. Ладно, решил Иванушка, раз сказано идти, так надо идти, и двинулся вперед. Мостки, по которым он шел, были проложены над какой-то неглубокой водой вроде гигантской лужи и доски под тяжелыми Иванушкиными шагами прогибались, утопая в воде. Впереди виднелась низкая постройка, в окнах которой маячил тусклый свет, и Иванушка пошел на этот свет. Вскоре мостки кончились, и он ступил на твердую землю. Прямо перед ним был большой приземистый дом, что-то вроде амбара или коровника, с узкими горизонтальными окнами и широкими дверями. Внутри горел свет и, подойдя поближе, Иванушка услышал гул голосов. Он приотворил дверь и увидел, что внутри полно народу. На поставленных во много рядов лавках тесно сидели люди. Возле дальней от дверей стены было небольшое возвышение типа маленькой сцены, на котором стоял длинный стол, покрытый красной скатертью. За столом сидело пятеро человек, а перед столом стоял молодой долговязый парень и громко что-то говорил, обращаясь к собравшимся. Иванушка пристроился на краю ближайшей лавки и стал слушать. «Поэтому – говорил долговязый – от нас с вами, товарищи, требуется максимальная бдительность. Каждый из нас должен зорко оглядываться по сторонам, примечая каждого незнакомого или просто болтающегося якобы без дела человека. Это может быть враг, товарищи! Мы все тут друг друга знаем и наш завод для нас родной дом. Но наша продукция имеет огромное военное значение, а потому наши враги кровно заинтересованы в том, чтобы как-нибудь помешать нашей работе. Вот возьмем недавнюю аварию и спросим себя, кому она была выгодна? А? И это не важно, что нашлись какие-то объяснения случившемуся. Объяснения всегда можно найти, вы же понимаете. Но вопрос в другом, вопрос в том, кому эта авария была на руку? Вот я вам зачитывал телеграмму. В чем ее суть? Что мы должны прочитать там между строк? А то, товарищи, что на заводе орудует враг! Нам советуют уделить больше внимания технике безопасности. Вдумайтесь, товарищи, в эти слова. Чувствуете ту тревогу, которая в них сквозит? А теперь представьте, как вездесущ и опасен наш враг, если товарищи из наркомата вынуждены шифровать свои депеши! Ясно же, что техника тут ни при чем, а суть как раз в безопасности. Но нам с вами, товарищи, нам, рабочим, нам в наркомате доверяют, товарищи! – долговязый уже почти кричал – Мы, именно мы должны разглядеть в своих рядах врага! Разглядеть и пальцем указать на него нашим органам. Прямо сказать: вот он, вот чужой, займитесь им как следует. Правильно я говорю, товарищи?» Присутствующие зашевелились, задвигались, несколько человек закурили и в воздухе повис сизый кисловатый дымок. Некурящий Иванушка вдруг громко чихнул. На него обернулись и те, кто сидел к нему поближе, отодвинулись. Долговязый моментально среагировал на это движение. Он соскочил со сцены и бросился к одиноко сидящему Иванушке. «Ты кто такой?» – азартно спросил долговязый. «Я Иванушка» – улыбнулся Иванушка и встал. «У него топор!» – крикнул кто-то. «Топор? – обрадовался долговязый – А не тот ли это топор, которым рубанули по проводу, когда пресс заклинило?» Иванушка растерянно огляделся. Вот те раз, подумал он, они все меня боятся и все злые какие-то. «Держите его!» – крикнул долговязый юноша и кинулся куда-то вбок. Иванушку схватили за руки. Это было неприятно, и он резко двинул плечами. Те, кто его держал, отлетели в сторону, но другие набросились на Иванушку, стараясь свалить его с ног. Миролюбивый Иванушка вертелся на месте, стряхивая нападавших и, ничего не понимая, твердил: «Ну вы чего?» А потом его кто-то сильно ударил по голове, и он потерял сознание. Очнулся Иванушка в небольшой комнате с зарешеченными окнами. Он сидел на табурете связанный по рукам и ногам, а перед ним был стол, за которым сидел улыбающийся молодой человек в военной вроде бы форме, но почему-то без погон. «Жив?» – приветливо спросил человек в форме без погон. Иванушка замотал головой и заерзал на табуретке, собираясь встать. «Сидеть, сука!» – крикнул человек в непонятной форме. Иванушка перестал ерзать и удивленно на него посмотрел. Сидевшему за столом было лет двадцать пять. У него было приятное округлое лицо с зачесанными назад густыми русыми волосами и Иванушке он сразу понравился, хотя было непонятно зачем приятный на вид парень обозвал его сукой. «Колись, паскуда – все так же приветливо произнес симпатичный парень в странной форме – на чью разведку работаешь, кто твои подельники, кто у вас главный ну и еще что-нибудь занятное из вашей шпионской жизни». Иванушка улыбнулся: «Да вы чего, играете что ли? Я же Иванушка, спросите, кого хотите, все меня знают. Я грузчиком работаю». Симпатичный парень за столом вздохнул и снял трубку телефона, стоящего на его столе… Потом связанного Иванушку столкнули с табуретки на пол и долго били ногами, обутыми в сапоги. Когда Мванушка терял сознание, его обливали водой из ведра, а потом снова били. В конце концов, симпатичный парень скомандовал: «Хорош. Посадите его». Иванушку водрузили на табуретку. «Свободны – сказал симпатичный парень и ласково поглядел на Иванушку – Ну что, добрый молодец, расскажешь что-нибудь интересное?» Иванушка попытался разлепить разбитые и распухшие губы, но вместо слов у него изо рта вылез пузырь кровавой слюны. В это время кто-то вошел в комнату. Молодой человек вскочил на ноги и встал по стойке «смирно». Иванушка почти ничего не видел, так как его лицо было, как один большой синяк. Тело болело невыносимо, и он чувствовал, что вот-вот снова потеряет сознание. Вошедший, между тем, уселся на место симпатичного парня и стал читать то, что тот написал пока продолжалось избиение Иванушки. «И это все?» – недовольным голосом проговорил вошедший, которого Иванушка никак не мог разглядеть заплывшими от синяков глазами. «Так точно, товарищ старший майор» – тихо сказал симпатичный парень. «А почему ноги связаны? Он что, брыкался?» «Никак нет. Но уж больно здоровый, я и подумал…» «Чего ты подумал?! – вдруг заорал вошедший – Ты какого хрена тут два часа возился? Забавлялся?» Симпатичный парень молчал. «Что ты ему предъявляешь? Что он на собрании с кем-то подрался? Где дело, Соловьев? Сам на его место захотел?» «Так он без документов, товарищ стар…» – начал оправдываться симпатичный парень. «Ты мне шпионов должен ловить, а не хулиганов калечить! Мне нужны не умственно отсталые грузчики, а настоящие фигуры, да еще чтобы со связями!» «Так он же подозрительный…» «Да таких подозрительных у меня тут целый город!» «Ну он вроде сопротивлялся…» «Кому он сопротивлялся? Нашим?» «Н-нет, там кому-то из заводских… И топорик у него был…» «Вот что, Соловьев, ты мне из этого топорика дела не сошьешь. Это ж надо, шпион с топориком! Да над нами потешаться будут, если узнают, понимаешь?» «Понимаю…» – еле слышно проговорил симпатичный парень. «Значит так, этого болвана в камеру. Сдохнет – закопаем, а если оклемается, то подошьем куда-нибудь. А ты, Соловьев…» Но Иванушка больше уже ничего не услышал, так как потерял сознание и грузно рухнул на пол. В камере Иванушке стало совсем плохо, он бредил и бился в судорогах, а изо рта у него пошла кровавая пена. Надзиратели переполошились, так как опасались, что смерть подозреваемого в тюремной камере может быть кем-нибудь расценена, как саботаж и препятствие следствию. Поэтому Иванушку перетащили в санчасть, где ему и предстояло испустить дух. Врач, проводивший первичный осмотр, был очень рассержен тем, что ему подсунули покойника, так как Иванушка не подавал никаких признаков жизни. Негодуя, врач уже готов был распорядиться, чтобы Иванушку отнесли в морг, но тот вдруг хрипло застонал и зашарил вокруг себя руками. Удивленный врач велел Иванушку помыть, но в больничное не переодевать, отложив пока его подробный осмотр, так как предположил, что у того, возможно, агония и тратить на него время пока не стоит. Санитарка и нянечка, мывшие Иванушку, пришли в ужас при виде его голого тела, на котором не было живого места. «Что ж за зверство такое!» – вырвалось у молоденькой санитарки, но нянечка быстро приложила палец к губам и опасливо оглянулась. Помытого Иванушку голым кое-как перевалили на койку, а санитарка, ни у кого не спросясь, сделала ему укол морфина. Иванушка забылся и пролежал, почти не шевелясь, целые сутки. На самом деле ему очень повезло, что его посчитали безнадежным и перевели в больницу, так как уже на следующий день всех заключенных из той камеры, в которой он умирал, вывели по одному в тюремный подвал и расстреляли. А про Иванушку, которого не успели толком оформить и завести на него какое-нибудь дело, забыли. И это было настоящее чудо.
