? – напрягся старик – Ты кто такой?.. – но вдруг он прервался, мигом забыв про Ивана – Ох, Переплетчик там…» Он с беспокойством глядел в сторону площади, к которой Иван сидел спиной. Иван обернулся и увидел небольшую группу людей вокруг высокого худого человека. Старик, между тем, подхватил свою трость подмышку и рысцой затрусил в сторону площади. «Тебе пора убираться» – услышал Иван голос и оказался в пятом городе. Этот город был сложен из драгоценных камней, мерцавших и переливающихся тусклой радугой в красно-оранжевом свете, непрерывно лившемся сверху, ибо подземный Кремль не знал различия дня и ночи, а его обитатели не ведали сна. Голос сказал: «Здесь место отдыха любимейших и самых доверенных слуг Сырой Земли, тех, кого она уже сейчас дерзает посылать к людям, наделяя всей своей черной магией, всем своим богомерзким искусством. Их усилиями строятся и подземный Кремль, и иные крепости Сырой Земли, которых уже немало. В этом городе они отдыхают и совершают соития с Сырой Землей, принимающей для них разные обличья. И сюда тебе с твоим длинным языком соваться не стоит». Иван почувствовал, что взлетает, но успел разглядеть, что на каждой площади этого города стояла громадная фигура прекрасной собой женщины с лицом, таким же, как у горгулий на стенах подземного Кремля, но только вместо глумливого и хищного оскала, ее губы были сложены в нежную материнскую улыбку. В шестом и последнем городе домов не было вовсе. Это было непролазное сплетение громадных черных корней каких-то неведомых исполинских деревьев, кроны которых выходили, наверное, где-то очень и очень далеко на поверхность. В этом необозримом и непроходимо густом лесу, как бы росшем корнями вверх, происходило непрерывное и лихорадочное движение и возня каких-то существ, разглядеть которых Иван не мог. Порой из зарослей доносились то надрывный вой, то рычание, то грубый как бы лающий хохот, то пронзительный визг. Но изредка в самую гущу черной чащи из клубящегося высоко вверху варева магмы с шипением врывалась раскаленная капля. Она вонзалась в корневой город, вызывая мгновенный всплеск багрового пламени, и тогда все оглашалось многоголосым радостным воплем. Ступить здесь было некуда, поэтому Иван неподвижно парил, в изумлении глядя на зловещие шевелящиеся заросли и слушая голос, который говорил: «Здесь обитают заклятые самим Господом темные демоны, родные сыновья и дочери Матери Сырой Земли. Их заклятие таково, что они не могут выносить никакого Божьего света, ни солнечного, ни лунного, ни даже звездного мерцания. Господь смилостивился, заточив их в духоту раскаленных газов середины планеты, а не в мертвую толщу льда, и даже даровал им обитель из древесных корней, но ты видишь сам, что ярость их по-прежнему велика». Потом Иван оказался у основания исполинской храмины, как бы высеченной из единого черного камня величиной с кавказскую гору, венчающей подземный Кремль. «Соберись с духом – сказал голос – ибо сейчас ты увидишь бесовское служение над зловонными святынями Матери Сырой Земли». С этими словами он втолкнул Ивана внутрь со словами: «Здесь ты будешь скарабеем. Но не шевелись и не смей ничего пожирать». Иван оказался в дальнем углу громадного многоугольного зала с куполом, подобным своду ночного неба, лишенного звезд. Посреди зала стояла огромная каменная купель, а вокруг нее в беспорядке были расставлены открытые каменные саркофаги, доверху набитые человеческими костями, в которых копошились необычайных размеров жуки-скарабеи. Все верхнее пространство этого зала наполняли летающие рои совершенно неописуемых в своей мерзости существ. Они были много больше человеческого роста, но в фантастических размеров зале эти существа казались скопищем беспорядочно роящихся жирных черных мух. Некоторые из них имели какие-то подобия коротких крыльев, другие были с хвостами, спины третьих были утыканы не то гребнями, не то шипами. Одни лоснились, как черная змеиная кожа, другие были покрыты коротким ворсом и походили на насекомых. Существа с визгом и свистом метались под сводами и всему пространству храмины, то свиваясь в клубки, то разлетаясь, подобно брызгам. И при этом они непрерывно и прямо налету совокуплялись. Сразу после совокупления из чресл самок вылетали комки бледных продолговатых яиц, которые почти сразу лопались, выпуская наружу потомство, которое тут же налету пожирали другие существа. Иногда кто-нибудь камнем обрушивался в стоявшую посредине купель, выбрасывая вверх фонтан нечистот, которыми она была заполнена. Страшное зловоние, которым был пропитан зал, от каждого такого падения становилось еще сильнее. Носящиеся же в беспорядке существа как бы пьянели от этого невыносимого запаха, ускоряя свой полет. Летающие твари не только совокуплялись и жрали, но еще и испражнялись. На их испражнения тут же набрасывались скарабеи, скрежеща друг о друга своими панцирями. Куча зловонного кала шлепнулась прямо перед Иваном, и он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее. Но, сделав над собой усилие, он отполз подальше в угол. «А чьи это кости навалены в каменных гробах?» – прошептал Иван. И голос ответил: «Это кости прогневивших Бога допотопных насельников земли. Сыра Земля собирает их повсюду и повсюду устраивает подземные капища, заставляя подвластную ей нечисть проводить над ними служения, подобные этому». «Я больше не могу этого выносить» – застонал Иван и оказался на самой вершине купола храмины у подножия закрепленного на нем громадного знака сломленного креста. Отсюда он видел все восемь странных спиралевидных башен, на равных расстояниях обступающих храмину со всех сторон, и весь подземный Кремль со смутно
