16.
Петр Петрович выполнил Марусину просьбу, подарив ей темно-зеленый минивэн «Фольксваген». Это был очень дорогой подарок, но Маруся не протестовала, оценив прозорливость отца и живо представив себе возню своих будущих детей в уютном салоне этой красивой машины. Отправляясь по утрам на работу, они сперва подъезжали к «Дому быта», в котором всю жизнь проработала и которым теперь заведовала Василиса Прокофьевна, а потом ехали на завод. Водила Маруся прекрасно, а дорога была недальняя и удобная, но тем утром Маруся была сама не своя.
– Маруся, ну что с тобой такое? – спросила чуткая Василиса Прокофьевна.
– Нет, но это же просто бред какой-то! – Маруся хлопнула ладонями по рулю – Каждый же день! Вот буквально каждый же день, понимаете? Вот еду и думаю, что за ерунда случится на этот раз.
– А что такое должно случиться? – удивилась и забеспокоилась Василиса Прокофьевна.
Маруся не ответила, но когда они доехали до «Дома быта» и остановились, она повернулась к Василисе Прокофьевне:
– У нас каждый день ЧП. Всякая ерунда, но каждый Божий день. То ворота заклинит, то пожарная тревога сработает. Позавчера кран в душевой сорвало, так целый потоп случился. И так всю неделю, понимаете? Все, конечно, по мелочи, но каждый-прекаждый же день, прямо как-то страшно становится. Вчера вот «Доска почета» упала. Лет сто, наверное, висела, а вчера бабах, да и сорвалась со стены. Представляете?
– Может хулиганит кто-нибудь? – задумалась Василиса Прокофьевна – Но вообще ты права, это странно.
– Вот именно, что странно – кивнула Маруся – Но когда странно каждый день, то потом становится уже как-то жутковато. Я вот сижу и думаю: а что сегодня стрясется?
– У нас в бригаде двое в столовой отравились – вступил в разговор Иванушка, сидевший на заднем сиденье – Салат какой-то поели за обедом, а к концу дня их и скрутило. Скандалили они потом в столовке, да их и слушать никто не стал. Руки, говорят, мойте чаще. А я этих ребят знаю, они опрятные.
– Ну вот, я же говорю! – сказала Маруся расстроенно – Всякая ерунда, но непременно каждый день.
– И в самом деле странно – повторила Василиса Прокофьевна, прислушиваясь к своему материнскому чувству, которое, впрочем, помалкивало, и это ее успокоило.
– Ну вы уж там поосторожнее – сказала она на всякий случай и открыла дверь, собираясь выйти из машины.
– Сердится на что-то дедушка – неожиданно произнес Иванушка.
– Какой дедушка? – в один голос спросили обе женщины и повернулись к нему.
