Но не здесь, поэтому руками развожу губки пещерки шире, вожу по входу головкой, вверх вниз, чувствуя, как поясницу уже ломит от желания и, втянув воздух, начинаю просовывать головку члена внутрь.
Еще. Еще немного. Сначала медленно, потом резко и до конца. Так, что Олеся издает протяжный стон и почти валится на стену, прижимаясь к ней щекой. А я сзади. И я трахаю ее в дырку, насаживаю на себя, держа руками за тонкую талию, сжимая оставляя на нежной коже синяки и просто со всей дури долблю дырку членом. Смотрю на платье, что трещит по швам от моих рук.
Сейчас его хочется порвать, чтобы увидеть как сиськи трясутся в такт моим толчкам.
В этот раз кончаю быстро, как лезвием по венам. мычу, сдерживая стон, и мигом изливаю сперму в беде. Разворачиваю ослабевшую Олесю к себе, заставляю вылизать остатки спермы с головки и яиц.
Она не отрывает от меня возбужденного взгляда. Знаю, что не кончила, знаю что хочет еще. Но это не то место, где она будет кричать от очередного оргазма. Поэтому поднимаю ее к себе, целую глубоко и долго, пока ее ноги не подкашиваются, а мой член снова не готов к бою.
— Завтра переедем в дом за городом. Наймете няню и заберете своего сына.
Это сообщение заставляет Олесю широко улыбнуться. Да, кажется, эту сучку я подсадил на себя окончательно. Оставалось надеется, что я сам не стану наркоманом в отношении её.
В эту ночь Прохор неутомим, а все потому что накануне ему сообщили о командировке с отчетом в Европу.
Ко мне приставлена охрана и некий Александр Доронин, с смешной лысиной и добрыми глазами. Именно он организовывает возвращение ко мне Вовы, именно он показал дом Прохора, в километре от черты города.
Большой двухэтажный — он не говорит о власти и богатстве хозяина, он скорее шепчет и приглашает в нем пожить. Уютный — из бежевого кирпича с широкой лужайкой и большим задним двором. Есть ощущение, что Прохор изначально выбирал семейный дом. И это, и то, что он несмотря на недоверие разрешил забрать сына, вызывает такой прилив ноющей, сладкой боли в груди, что становится страшно.
А если он узнает о моих чувствах и тайных желаниях? А если он поймет, как на самом деле я к нему отношусь. С другой стороны, учитывая, что меня в любую секунду могут упечь лет так на этак, то мои любовные переживания и мечты кажутся глупыми и бессмысленными.
Именно поэтому каждую свободную минуту я провожу с сыном, чтобы в случае своего тюремного заключения у меня оставались приятные воспоминания и цель снова увидеть своего мальчика.
