Это зрелище только для меня, эта женщина только для меня.
Её руки, наконец, добираются до резинки тоненьких трусиков и начинают их стягивать. Медленно, осторожно, не привлекая лишнего внимания.
Трусы падают вниз влажным, оглушающе пошлым шлепком, и она не успевает их поднять. Я резким броском поднимаю их, но Олеся сопротивляется, не отдает.
Открывает глаза и умоляюще произносит:
— Не надо.
— Олеся, — возбужденный рык на грани разумного рвется изо рта.
Невероятных усилий мне стоит на трахнуть эту бабу прямо здесь. Тело тяжелое, голова гудит от обжигающего душу возбуждения. — Это мое. Ты моя. Твое тело мое. Даже твоя жизнь теперь моя. Отпусти, пока я не заставил сосать прямо здесь.
Она сглатывает, невольно бросает взгляд вниз — туда, где просто адское пламя возбуждения и отпускает насквозь мокрое и сладко пахнущее белье.
Этот женский терпкий аромат сносит последний бастион выдержки и благоразумия. В глазах плывет, а тело немеет от желания.
Убираю трусы в карман, как личный трофей. Встаю, хватаю Олесю за руку и поднимаю со стула, быстро соображая где мы можем остаться наедине. Несколько резко подталкиваю ее к ванной ресторана.
— Идите умойтесь.
Олеся напряженно прикусывает губу и почти срывается на бег. Я за ней.
В туалете нет посторонних запахов, вполне чисто и светло. Я хмурюсь, когда слышу звон струи в туалете. Скидываю пиджак и размышляю о том, как сам буду мыть эту охеренную шлюшку.
Открываю ее кабинку настежь, и скалюсь на ее испуганный визг.
Она оказалось подмывается в беде, широко расставив ноги, и я отхожу на пару шагов, рассматривая как сильно раскрылись ее розовые губки, открывая моему взору взбухший клитор и дырку.
— Прохор Петрович, — хочет она подняться, но я качаю головой.
— Мне кажется вы плохо подмылись. Продолжайте. Пальцы в себя.
Снимаю рубашку. Она не должна помяться и закрываю дверь на замок, стараясь не сводить взгляда с того, как Олеся лезет пальцем в пещеру и растягивает ее под видом мытья.
— Теперь развернитесь, я проверю насколько хорошо вы себя подмыли.
Она подчиняется и наклоняясь, ставит руки на кафельную стену, выпячивая отменный зад.
Я подхожу близко, сразу расстегиваю штаны и резким ударом довожу до сведения своей рабыни что буду ее трахать.
Член тут же выпрыгивает наружу, выражая всем своим твердым видом мое яростное желание проткнуть эту мягкую дырочку и прочувствовать, как меня плотно обтянет это пульсирующее лоно.
Но я похоже мазохист, поэтому пальцами нащупываю клитор, потираю его давлю, наслаждаюсь дрожью в теле Олеси. Другой рукой разминаю второй вход. Кажется, я скучал по нему, по его одуряющей тесноте, по крикам Олеси.
