Вожу головкой снова и снова, ласкаю плечо, поднимаюсь к шее, легко сжимаю. Довожу Олесю до кипения.
Она громко выдыхает, хнычет, умоляет и просто падает на локти, выгибаясь, открывая моему взгляду выгодный обзор на твердые влажные вершины грудей, выпирающие ключицы и плоский живот, какой и должен быть у любительницы поплавать.
Я, и сам держусь из последних сил. Хочу нырнуть в эту глубину, насладиться женским протяжным стоном и просто выбить из Олеси весь дух, но я жду, мучаю, не довожу до экстаза. Потому что должен учить, должен наказать.
— Руки на сиськи, — хриплю я уже раздвигая складки больше, чаще задевая клитор.
Она сразу коснулась груди, сжала соски пальцами и чуть покатала их между пальцами. Такие простые действия, но я уже ничего не соображаю. Остальной мир в тумане, есть только я Олеся и взрыв, что нагревает между нами.
Ноги развожу ей шире, ставлю ее же руки к ним, чтобы лежала как в гинекологическом кресле.
Шире ноги. Пальцами раздвигаю складки и смотрю на красоту.
И вот мне открывается это розовая шелковая глубина с виду почти не тронутая, чистая от волос и только несколько белых, почти прозрачных капелек смазки нарушают эту непреличную прелесть. Цепляю их пальцами растягиваю по члену.
Значит, можешь долго без воздуха, — рычу уже на грани разумного.
— Могу, могу, могу, — шепчет бессознательно и резко затыкается, когда обхватываю шею пальцами и сжимаю.
— На меня смотри.
Смотрит ошалело, дико, безумно. Отражая и мое желание взорваться оргазмом, но сначала наказание!
Сжимаю шею сильнее, вижу, что воздуха Олесе уже не хватает и она начинает ловить его ртом.
А затем раздвигаю пальцами заветную дырку еще шире, плюю туда, раз другой, так что она вскрикивает и резко, беспощадно толкаю член одним движением. До самого конца. Основательно так, что яйца с громким пошлым шлепком бьются о влажную задницу Олеси, а сама она выгибается и звонко, шумно кричит:
— Прохо-ор!
Блять. Блять. Бляяяять!
Такое наказание, я готова сносить ежедневно, такое наказание еще нужно заслужить.
Пытка сладкая, терпкая, невыносимая, смывающая в сознании все грани разумного… Все устои, что мне прививали верующие, но такие безразличные родители. Но разве не для этого создал нас бог и природа, разве не должны мы совокупляться для продолжения рода? Ну а, если что-то случайно пошло не так и род не продолжится, это же не наша вина.
Почти.
Головка члена так сильно давит на клитор, гладит, водит, сводит меня с ума. Давит, раз, другой проводит по половым губам, словно красит чертов забор, но забор уже покрашен! Хватит! Пора переходить к более глубоким действиям.
