— Теперь ближе и соски свои сжимай.
Провожу по члену рукой, он такой твердый, что впору дрова колоть.
Она наблюдает жадно, восторженно, ей нравится, а мне нравится, что она хочет его в рот, что внутренне облизывается и мнет титьки.
Смотрю, как она виляет задницей, как длинные волосы постоянно задевают соски. Я уже на грани.
Вчерашняя рука не помогла, хотя я и обильно забрызгал экран, в который пялился на грудь Олеси.
Останавливаю рукой, не даю приблизиться, беру за хвост и заставляю смотреть мне в глаза
— Скажи, что ты послушная, — требую, вытаскиваю кляп и прижав к носу втягиваю одуряющий запах. — Говори.
— Я послушная, — оттягиваю сильнее волосы, давлю в кулаке член. Зуд просто нестерпимый. Вожу им по ее раскрасневшемуся лицу, губам.
— Скажи, что выполнишь все, что я хочу.
А я очень много хочу с тобой сделать голубка.
— Выполню, — сглотнула, облизнулась, не отрывая взгляда от моего лица, — все что ты хочешь.
Смотрит внизу, чтобы насладилась зрелищем, как вбиваюсь в кулак.
Смотри, смотри, скоро на месте руки, окажется твой маленький рот.
— Внизу миска. Лакай.
Она недоуменно смотрит. Не знала о таком, но и слова против не говорит.
Наклоняю ее лицо, ниже, задевая член, к миске и башню сносит от того, как ее язычок мелькает в миске, забрызгивает губы и щеки молоком, так похожим на капли спермы.
Обхожу ее по кругу, смотрю на истекающую влагой вагину.
— Пальцы вставь себе в пизду и трахай.
Он вздрогнула от звука моего хриплого, как у заядлого курильщика голоса, но подчинилась. Пальчики пробираются между складок. Проникают. Мелькают внутрь и наружу.
Заводит. Еще сильнее. Проблемы на работе сразу отходят на второй план, и вообще весь мир сереет кроме этих розовых манящих губ и движений.
Сейчас бы кончить и тогда совсем хорошо станет.
Смотрю на задницу, киску, на язычок. Больше не могу.
Подхожу, беру за лодыжки — надеюсь получится.
— Руки на пол, — ставит. — Мышцы напряги, спину выпрями.
Слушается. Наверное, удивлена. Еще бы. Нахуй нужен такой акробатический номер? И кроме «Хочу» на ум ничего не приходит.
Но сейчас если пойти в постель, то можно оттуда до утра не вылезти. С такой то бабой, с такой-то пиздой. Две розовые губки, как у девственницы, выбритые, сладкие. Не растраханные пёзды, а почти розовый сладко-пахнущий бутон.
Поднимаю ей вверх, подтягиваю, прижимая к себе и держу за талию. Напрягаю мышцы, зная что продержусь так минут пять.
— В рот бери, — новый приказ и волна экстаза огненной плетью прямо в мозг.
