– За грубейшее нарушение прав, (высокий человек говорил с выражением) установленных немецким правительством гражданин Рыков именем Фюрера приговаривается к расстрелу. Привести приговор к исполнению!
Один из солдат направился в сторону Анатолия Борисовича, держа в руке пистолет. Солдат без промедления выстрелил в опущенную вниз голову дяди Толи, тело его резко ослабло, но лишь слегка наклонилось в сторону, так и оставшись, стоять на коленях. У Веры засвистело в ушах, все произошло мгновенно. Выстрел показался настолько громким, что было ощущение, что грохот поглотил собой все пространство. Не было теперь в живых милого благодетеля и Ангела Хранителя, служившего их семейству. Вера молчала, Костя полулежа упирался малюсеньким тельцем в нее, и лишь слезы текли по бледному лицу девушки.
***
Теплов, изрядно понервничав после стычки в пункте велопроката, шел на то место, где оставил машину. Атомная бомба ненависти и злость взорвалась, когда он не обнаружил там свой авто. Конечно, никто не вздумает угонять его консервную банку, значит эвакуировали на штрафстоянку. Сейчас Теплов не хотел знать ничего, и не надо ему объяснять, что это не такая уж большая катастрофа, что на этой улице сегодня уже эвакуировали больше ста машин, а по всему городу больше тысячи. В данный момент парень находил себя самым несчастным, притягивающим неприятности кретином, а весь мир считал борющемся против него злодеем. Походив вдоль дороги, махая руками и сотрясая воздух нелепыми связками ругательств, Женя, сделав звонок, убедился, что машина действительно на стоянке. Затем вызвал такси и был таков.
***
После окончания показательной расправы над Рыковым, Хельмуту и Эриху было приказано препроводить семейство Таций в «Газваген», который стоял на въезде во двор. Эриху было противно от самого себя, когда он участвовал в таких операциях, но служба есть служба, и приказ есть приказ. Молодой солдат надеялся, что все произойдет подальше от его глаз и что еврейскую семью удушат в кузове «Газвагена», но Ганс посчитал, что это слишком мягко для них и приказал вести в лес к оврагу, Эрих знал это место – там уже происходили казни.
***
Все семейство Таций было поражено хладнокровной казнью Александра Борисовича. На удивление Леву, видевшего на фронте множество погибших и к смерти погибшего, ужалило больнее всех, казалось, все происходящее косвенно было из-за него. Когда их как животных закинули в темный, закрытый кузов душегубки, Лева с Верой сплелись в объятиях таким образом, что маленький Костя остался между родителями, зажат, как в коконе. Мальчик стал успокаиваться. Два любимых тела, два любящих сердца составляли сейчас его мир и такой хрупкий покой.
