– Прости, сынок, не уберег я вас. Прости, милый!
Зрение возвращалось. Над Левой стояли двое немецких военных, на первый взгляд совсем молодые, они с интересом разглядывали его и что-то обсуждали. Рядом лежал связанный дядя Толя, явно его пытали, он был весь в запекшейся крови, было понятно, что били его сильно, лицо и руки – черные, не узнать. Лева уже мог разглядеть лица солдат: один белесый типичный немец, подбородок выразительный, другой – брюнет, совсем мальчик, глаза перепуганные. Со стороны дома Лева услышал трескучий голос – «Белёсый» с «Брюнетом» побежали в ту сторону.
– Сейчас обыскивать будут, все пропали! – подумал Лева, теперь он уже видел, что вокруг стояли жильцы двора, в основном женщины и дети, некоторых из них он знал. По местности рассредоточились еще двое солдат, один сидел на мотоцикле. Во дворе мотоциклов Лев заметил два, въезд во двор загородил серый грузовик с закрытым кузовом без окон.
***
Хельмут, вернувшись в подвал, ощутил снова это зловоние, на этот раз он принес с собой армейский фонарь, и они начали осматривать помещение. Эрих пошел в дальний угол, там валялся какой-то хлам: тряпки и какие-то пустые сосуды. Приближаясь к этому скоплению хаотично разбросанной утвари, ему показалось, что он заметил движение, подходя ближе, почувствовал, что неприятный запах усиливается.
– Скорее всего там что-то типа туалета, – подумал Эрих. Пучь фонарика метался по стеклам подвала и в очередной раз осветил мельком то место, в которое смотрел Эрих, и теперь он явно увидел там женщину и ребенка. Сильный страх пронесся в его душе, он не хотел быть причиной смерти этих ни в чем не повинных людей, парень не мог выдохнуть, на секунду подумал сделать вид, что ничего не увидел, повернуться, уйти! Луч фонаря развернулся и стал светить в его сторону. Эрих услышал приближающиеся шаги. Хельмут шел, освещая себе дорогу, он увидел Эриха, тот стоял как вкопанный и смотрел в одну точку. Хельмут посветил в том направлении.
– Ганс, мы их нашли, заорал Хельмут.
– Эрих, ты молодчина, вот это чутье. Я бы в жизни не подумал, что там кто-то есть. Эрих не шевельнулся, перед глазами застыли умоляющие глаза матери ребенка, ему хотелось бежать из этого подвала, этой страны, подальше от этой чертовой войны. Ганс уже прибежал.
– Да тут целое крысиное семейство, тащите их наверх.
***
До Левы из подвала доносилась лишь немецкая речь. Затем он услышал крики Веры, а после и плач маленького сына, он метнулся всем телом, невзирая на связанные руки и отсутствие ноги, тут же его успокоил тяжелый сапог одного из солдат. Лев, уже лежа на земле, видел как огромный «фриц» с красной мордой, искаженной бешенством, выходит со стороны дома: одной рукой он держит за ногу его Костю. Мальчик висит вниз головой совершенно не сопротивляясь, лишь иногда жалобно тихо взывает: «Папочка, помоги. Ну помоги, пожалуйста». В этот момент Лев вспоминал о том, как мечтал быть лучшим отцом, как представлял Костю школьником и мечтал оградить его от любой угрозы, представлял себе его первые влюбленности, задумывался найдет ли тот себе по жизни верных друзей… Это именно его Костю, его нежного сына, сейчас тащил как котенка, этот человек с лицом, воплощающим все мировое зло. Следом белесый с брюнетом тащили Веру.
