– А что, собственно говоря, вы смеётесь? У вас дочь только что чуть не взорвали, а вы веселитесь…
Наверное, со стороны наша хохочущая неизвестно над чем троица, по-библейски обмакивающая лепешки в хумус, представляла в тот момент довольно страшное зрелище. До сих пор не могу спокойно сидеть за тем столиком в «Шафране». Больше всего я боялась, что у кого-то из родителей не выдержит сердце. Поговорить друг с другом толком мы не успевали: сказать, что мой мобильный звонил «каждую секунду», значило бы приукрасить действительность. На самом деле он звонил по много раз в секунду. Просто, к счастью, технический прогресс еще не достиг таких высот, чтобы я могла принимать все эти звонки одновременно. Собственно, в тот день мне позвонила вся Москва. И еще полмира. Отключить телефон было невозможно, потому что легко себе представить состояние друзей, которые, узнав о взрыве и набрав мой номер, услышали бы, что «абонент безвременно недоступен». Но вскоре раздался звонок от людей, которых моя судьба меньше всего волновала, хотя они вроде бы по должности обязаны были охранять мою безопасность.
– Елена Викторовна, вас беспокоят из Управления внутренних дел, Анатолий Анатольевич. Помните, вы нам оставили свой мобильный у вас перед дверью? Ай-ай-ай, Елена Викторовна… Зачем же вы интервью даете? Вы же нам сказали, что к родителям идете, а сами вышли к телекамерам интервью давать… Нехорошо! У нас тут начальство телевизор посмотрело и недовольно…
– Не поняла: Вы что, хотите с меня взять подписку о неразглашении информации о покушении на меня? – возмутилась я.
– Ну, Елена Викторовна, зачем же вы говорите о покушении? Никто ведь не погиб!
Я расхохоталась:
– А-а, я поняла, чем вы недовольны. Но, простите, если бы покушение удалось, то рассказывать о нем было бы уже некому, вы не находите? Между тем, я и так-то уже говорить почти не могла: язык заплетался от усталости. Я попыталась привести себя в чувство испытанным тинейджерским способом:
– Мне, пожалуйста, еще один большой, самый большой стакан колы-лайт со льдом, и с лимоном. Много льда и лимона, – слабым шепотом просила я официантку. Скоро умерла смертью храбрых и батарейка телефона. И я оказалась уже в буквальном смысле привязанной к своему любимому ресторану – вернее, к стене справа от дивана, на котором я сидела, потому что там нашлась розетка, в которую я и воткнула свою мобилу. Именно оттуда в довольно странной, скривобоченной позе, сидя на краешке дивана и пригнувшись направо (влекомая шнуром от дозарядки), я вынуждена была выйти в прямой эфир «Эха Москвы», радиостанции «Би-би-си» и дать интервью еще нескольким десяткам русских и западных СМИ. Меня уже даже не спрашивали предварительно, согласна ли я отвечать на вопросы а просто звонили на мобильный и говорили:
