— Не преувеличивай, — отмахнулась я. — Я и в походных условиях прекрасно дышу.
Найджелу определенно не понравилось, что его замечательный дворец сравнили, по сути, с палаткой.
— К вечеру ваши покои будут приведены в порядок. А пока можете освежиться и отдохнуть у Сайджела. — Блондин сделал несчастные глаза, но грудью на защиту своих вещей не кинулся. — Вив, сколько вам потребуется времени? Часа будет достаточно?
Отрицательно качнула головой.
— Пять минут на умывание, и я готова для дальнейшего разговора. Если вас не смущает мой внешний вид.
Поинтересовалась я чисто формально, но взглядом меня ощупали весьма профессионально. А после еще и пристально в глаза уставился. Наверное, рассчитывал на смущение, трепет ресниц и румянец. Зря. Но то как вытянулось его лицо от моего безмятежного поведения, понравилось.
Блондинчик что-то недовольно проворчал себе под нос. Еще один… ценитель. Сестра сделал небольшой шажок в сторону. Носок ее рабочего ботинка, подбитый железом, как бы невзначай приземлился на начищенные туфли жениха.
— Прости, дорогой, — совершенно не натурально пропела она.
Сайджел покраснел и уставился на брата глазами обиженного сироты. Тот в свою очередь на меня, призывая утихомирить сестру. А я безмятежно улыбнулась. Нет, Лив я потом все-таки устрою взбучку, но исключительно за закрытыми дверьми.
От семейных разборок нас отвлекло появление Альберта с Моней. На приличном расстоянии от них хромал пожилой мужчина в ливрее украшенной золотой вышивкой и блестящими камнями.
— Дионир? — король удивленно приподнял одну бровь. — Что случилось? Разве я не приказал всех сопровождающих принцесс определить на этаже слуг?
Дворецкий стушевался и покосился на пса. Моня облизнулся, а Дионир вздрогнул.
— Молодой человек, — процедил он, все также испепеляя взглядом собаку, — заявил, что будет жить рядом с Ее Высочеством.
— Естественно, — пожала я плечами. — Нам так привычнее.
И комментировать скабрезное выражение лица Найджела Первого я не собираюсь. Мнение кого-то с крылом для фавориток меня не интересует.
— Где будет размещена моя камеристка? — обратилась я к слуге. Исключительно вежливо, но тот почему-то побледнел.
— Там, — он махнул рукой в противоположную сторону коридора.
— Отлично, — я щелкнула пальцами. — Альберт, ты свободен.
Оруженосец, который паж, отстегнул от ошейника Мони поводок и развязной походкой двинулся в указанном направлении, мурлыча себе под нос фривольную песенку.
Теперь побледнели все мужчины.
