Девушка всхлипнула, но король остался непреклонен и с честью выдержал и дрожащие губы, и влажные от слез глаза.
Я уже хотела выразить сочувствие Найджелу в связи с потерей из курятника, то есть из крыла фавориток, как за нашей спиной разгорелся скандал.
Впереди по коридору возле одной из дверей трясла кулаками Лив и на повышенных тонах высказывала что-то жениху.
Я поспешила спасать несчастного. Не дело это если на свадьбе один из новобрачных будет святить фингалом.
— Лив? — я аккуратно оттеснила блондина в бок. — Что случилось?
Вместо ответа она распахнула дверь и в сердцах плюнула (хорошо, еще образно):
— А вот что!!!
— Беда, — согласилась я с ней и скорбно взглянула на Его Величество: — Ливьен нуждается в других покоях. В этих совершенно невозможно находиться.
— Почему? — Найджел Первый удивленно заглянул в комнату. — Все вроде в порядке.
Сестра взвыла. Мне пришлось притянуть ее к груди и погладить по голове.
— Она ненавидит розовый цвет. Он для нее как красная тряпка для быка.
Братья по-умному снова взглянули на приторно-сладкий интерьер.
— Понимаете Вив, — осторожно начал рокотать будущий родственник, — это единственные приемлемые покои для невесты принца. Вон там, — он указал на две двери впереди по коридору, — мы обитаем. Отселить дальше — неуважение. Но если Ее Высочество Ливьен согласна подождать в ваших апартаментах, то клянусь, что в максимально короткий срок здесь не останется ни одной розовой вещи.
— Согласна, — буркнула остывшая сестра. — Ты же меня приютишь, Вив?
Братья дружно ломанулись открывать дверь напротив. Очень надеюсь, что там не будет мрачно как в склепе. А то я их логику уже поняла.
Зря, зря я не доверяла своему чутью.
— Очень… мило, — слова подбирались с трудом. Темно-зеленые цвета в интерьере навивали мысли о вечном. Я на всякий случай поднесла к глазам одну маленькую подушку с кушетки. Благодарю, что не черный.
— Вам не нравится, — констатировал король.
— Вивьен любит пастельные тона, — сдала меня сестра. — Или хотя бы как в казарме. В подобном окружении сестра начнет задыхаться. Вы бы еще ваз громоздких…, - она запнулась, когда именно такая уродина попалась ей на глаза. — Мда.
После смерти лицемера, который по нелепому обстоятельству оказался моим мужем, я изгнала из своей комнаты все его любимые тяжелые тона в интерьере. Самолично стирала наждачкой позолоту с подлокотников. Раздавала слугам в подарок огромные хрупкие вазы. С наслаждением разбивала головы уродским статуэткам, которые он так любил. Вот меня и окрестили очень несчастной вдовой. А то, что каждый вечер песни радостные после доброй бутылки вина орала — так каждый страдает как может.
