— Ужасы творим мы сами. Если люди воюют, каждый из них считает себя правым и молится за победу.
— Бог должен помочь тому, кто воюет за правду.
— Глупости, — отрезал Ник. — Бог против войн. А с болезнями я сам не сразу понял, в чем фишка. Представь: человек молится, чтобы излечиться, и близкие за него молятся… а он, как только встанет на ноги, сразу начнет творить гадости. Скажи, хороший отец даст ребенку нож для того, чтобы тот себя зарезал? Вот и получается, что посылая боль, нас спасают от чего-то намного худшего.
— Под худшим ты подразумеваешь ад? Но само понятие ада — нонсенс. Где здесь милосердие? Как всепрощающий добрый бог мог создать чудовищное место, где его созданий будут вечно мучить? И как можно верить ему и в него после этого?
— Бог не создавал ад, он просто подвинулся и оставил людям место, где Бога нет. Не хотите идти к свету — живите так, как хотите. Ад люди устраивают себе сами. Поверь, мир не только необычнее, чем мы думаем, он непредставимей, чем мы можем придумать.
— Повторю недавний вопрос: ты действительно веришь в это?!
— А сейчас, — разнесся зычный голос Толика, — все вместе быстро снимаем все, что надето сверху до пояса!
Фаня подчинилась команде одной из первых. От горла до штанов вжикнула застежка-молния, и белая спортивная курточка, под которой все было тоже белое, но живое, отправилась в полет во тьму.
— А ты чего? — обиделась Фаня на заминку Ника.
Она дождалась, когда его снятая куртка тоже сгинет в небытие, и помогла стянуть футболку, затем его шея вновь попала в плен опутавших рук. Тела встретились. Но как бы ни было ошеломительно случившиеся безумие для его организма, мысли находились в другом месте. По соседству. Там пальцы Толика копались за поясом Луизы, она подалась чуть назад и подняла руки, помогая освобождать себя от оков условности. Было видно, что Луиза не хотела этого — вот так, у всех на виду… но ведь так было надо, и она не сопротивлялась. Снятая через голову футболка была отброшена. Заправским движением Толик справился с застежкой лифчика всего одной рукой и отправил его вслед за футболкой.
Объяснение тому, что Луиза поступила как все, лишь одно — Толик. А также скрывшая мир темнота, вино и общий настрой на «веселье». Луиза поддалась. Или ее сломали обстоятельства. Но сейчас ангельское создание, не терпевшее даже шуток «ниже пояса», шло на поводу у толпы. Это было невыносимо. Ник не мог оторвать взгляда от двух силуэтов, прижавшихся обнаженной плотью, тершихся друг о друга и наслаждавшихся друг другом. Вопреки всему мгновенно отрешившихся от всех и забывших, что в мире существует еще кто-то.
