— Мало ли что привидится.
— Привидеться может то, что знаешь, или о чем догадываешься. Либо, например, что-то из кино или компьютерных игр. В любом случае — только то, что можешь представить. Я видел то, что даже описать невозможно, в языке нет таких слов. Теперь понимаю слова апостола Павла: «Не видел такого глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Врачи возвращали меня в жизнь, а я сопротивлялся и хотел обратно в тот мир, где все по-другому. Но меня зачем-то вернули. Сейчас имею в виду не врачей. Думаю, мне как бы намекнули, что двигаюсь в правильном направлении, но еще не все сделал в этой жизни.
— Заинтриговал. Продолжай.
— Хочешь, чтобы рассказал, что именно привиделось? А как? Ты не поймешь. Это можно только прочувствовать.
— Начал — продолжай, — угрожающим тоном произнесла Фаня, — иначе живьем съем.
Не поймет, подумал Ник. Но рассказать стоило.
По телевизору кто-то говорил про коридоры, в которых летела покинувшая тело душа, а Ник сразу оказался в ином пространстве, где выглядели и чувствовали по-другому.
— Представь мир без ориентиров вроде верха и низа, в нем — бестелесную себя, а вокруг — некие сущности, миллионы, миллиарды неописуемых сущностей. И все они любят тебя.
— В каком смысле?!
— В истинном. Бог есть любовь. Бог в каждом из нас.
Рядом кружила новая парочка — Анфиса и Аскер вернулись. Теперь обоим было плевать, как они смотрятся со стороны. Лицо Аскера утонуло в чувственной роскоши, обнимающие руки впились в то, что подарил случай, сведя самую высокую и самого низкого. Нику, чтобы положить ладони на особо сочную часть партнерши, пришлось бы их опустить — на что он никогда в жизни не решился бы. У Аскера это получилось естественно, выглядело органично и ни капельки не пошло. По сравнению, например, с Бизончиком. Тот задрал на подружке майку и мял ее округлости со всей молодецкой удалью, подхлестываемой куражом и алкоголем. Оленька только хихикала и вертела выпуклым тылом, чтобы приятелю было удобней. Именно это смотрелось пошло, а не отмытая Анфиса, которая одежду просто игнорировала. Ей было хорошо и так. Аскеру, как можно догадаться, в этот момент тоже было хорошо. Его лица никто не видел, оно спряталось в уютной естественной подушке, и только торчавшее ухо могло бы выдать состояние — оно наверняка горело… Но спасала сгустившаяся темнота.
Фаню танцевавшая рядом обнаженная подруга не интересовала.
— Для меня смысл религий сводится к лозунгу «Вы будете гореть в аду, вас будет пытать дьявол, но бог любит вас», — продолжала она ту же тему. — Если бог милосерден, почему допускает ужасы, которые творятся в мире, к примеру, — войны и болезни?
